Он с интересом заглянул ей в глаза. Как бы много она отдала, чтобы узнать, о чем он в этот момент думал!
— Туше, — сказал он наконец, и улыбка заиграла на его губах. — Кстати, зовите меня Кристофером или, если хотите, просто Крис.
— Я, пожалуй, предпочту ваше полное имя.
Он предпочитал, чтобы его звали именно так. Собственное имя казалось ему сильным, звучным и в то же время чувственным. Оно было не очень современным, но полностью соответствовало его характеру. Если бы Дейм был актером, в его амплуа никогда бы не вошли бизнесмены, жулики или просто предприимчивые люди. Из него бы получился прекрасный персонаж эпохи викингов, рыцарь двора короля Артура, мушкетер в фетровой шляпе и с развевающимися кудрями.
— Хорошо, пусть будет Кристофер, — равнодушно согласился он. — Надо бы поднять ваш чемодан. — Он развернулся и не торопясь спустился на несколько ступенек.
Элизабет старалась быть безразличной и не смотреть в его сторону. Но что-то инстинктивное, заложенное глубоко в подсознании, заставляло ее пожирать глазами его тело. Никогда еще мужчина так не зачаровывал ее. Да, это была потрясающая особь мужского пола!
Подняв чемодан, он повернулся к ней. Их глаза встретились, и Элизабет не смогла отвести взгляд. И пока он поднимался по лестнице, не отрывая насмешливых глаз от ее лица, ее рассудок лихорадочно боролся с эмоциями, с женским естеством.
Боже правый! Это тело создано для греха. Оно искушает каждым своим движением, и поистине горе любой женщине, ощутившей его близость, ибо она обречена.
Элизабет надеялась, что ее чувства не отражаются на лице. Сделав последнюю попытку справиться с собой, она бросила на него самый пренебрежительный взгляд, на который была способна, и вошла в прекрасный дом тети Маргарет.
Внутри дом был так же совершенен, как и снаружи. Дейм сказал Элизабет, что дому больше ста лет. Но за ним всегда следили и ухаживали с любовью, поэтому, несмотря на столь почтенный возраст, он был в отличном состоянии.
Для его постройки использовалась местная островная древесина. Почти вся отделка дома была сосновой — от полов до кухонных полок. Кристофер вел ее по комнатам и рассказывал, что большая часть мебели была завезена из Европы и сделана из ценных пород дерева. Как заправский экскурсовод, он акцентировал внимание Элизабет на разных предметах мебели из дуба и тика, красного и палисандрового дерева, ореха и кедра.
Ванные комнаты были отделаны мрамором из Италии, завезенным на остров торговыми шхунами столетие назад. Четыре спальни были истинными шедеврами интерьерного искусства. Каждая из огромных двуспальных кроватей была покрыта пологом на четырех резных столбах.
Во всей обстановке прослеживался тонкий вкус. Элизабет отметила, что хозяева любили кружева, придававшие интерьеру легкость и изящество. Кружевными были занавески и покрывала, скатерти и салфетки. Кружево ослепительно белого цвета прекрасно сочеталось с белыми фарфоровыми статуэтками, любовно расставленными повсюду. Потолки увенчивались бронзовыми люстрами, а полы были покрыты дорогими коврами ручной работы в спокойных тонах. Все вместе создавало ощущение гармонии и роскошной простоты.
Это был теплый уютный дом с безукоризненно выдержанным стилем. Самый придирчивый дизайнер дал бы ему высочайшую оценку.
В душе Элизабет зашевелилось чувство вины. Ей придется продать этот чудесный дом, и, возможно, его будущий владелец не будет относиться к нему с трепетной любовью. Было бы преступлением вносить изменения в убранство этого дома. Как в искусном часовом механизме, здесь каждая деталь, каждый винтик был на своем месте.
— Какое совершенство, — шептала Элизабет, проходя по уютным комнатам, с восторгом проводя рукой по мраморной каминной доске, на секунду присаживаясь в мягкое кресло.
— Этот камин был радостью и гордостью Маргарет, — сказал Кристофер.
Элизабет неохотно перевела взгляд в его сторону. Он стоял в дверном проеме с ее чемоданом в руке. Она старалась не смотреть на него во время этой импровизированной экскурсии. В помещении Кристофер казался еще более обнаженным, чем при дневном свете, еще более влекущим к себе…
