— Откровенно говоря, у меня гора с плеч свалилась, — признался Пуаро.
— А вы изрядно поволновались, — с теплым чувством продолжал Джепп. — Бог с вами! Да мы в полиции ежедневно получаем десятки таких писем! Их пишут люди, которым нечего больше делать и у которых не все дома. Они ничего дурного не замышляют. Просто так, развлекаются.
— В самом деле, глупо, что я так всполошился! — сказал Пуаро. — Принял кукушку за журавля.
— За ястреба, вы хотели сказать, — заметил Джепп.
— Извините.
— Ничего, вы спутали две поговорки. Ну, мне пора. У меня тут поблизости дельце: укрывательство похищенных ценностей. Хотел по дороге забежать и успокоить вас. Очень жаль, что ваши «серые клеточки» на этот раз трудились напрасно!
С этими словами и новым взрывом смеха Джепп удалился.
— Он не изменился, наш добрый Джепп! — заметил Пуаро.
— Да, он, как всегда, грубоват… Ни малейшего чувства юмора… Он из тех, кто хохочет, когда вытаскивают стул из-под человека, который собирается сесть.
— Над этим многие смеются.
— Глупейшая шутка!
— Безусловно. Особенно с точки зрения тех, кто садится.
— В общем, — сказал я, — мне даже жаль, что дело с анонимным письмом окончилось ничем.
— Признаю свою ошибку, — ответил Пуаро. — Мне казалось, что в этом письме есть какой-то особый душок, а оказывается, все это просто глупость. Увы! Я становлюсь стар и подозрителен, как слепой пес, который рычит, хотя поблизости никого нет.
— Значит, если вы хотите, чтобы я сотрудничал с вами, нам придется поискать другие «сливки» преступлений! — со смехом сказал я.
— Запомнили мое выражение? А что бы вы выбрали, если бы преступление можно было заказать по карточке, как обед в ресторане?
Я подхватил шутку:
— Подумаем! Давайте посмотрим меню. Ограбление? Подделка документов? Нет, это вегетарианские блюда. Мне подайте убийство — сочное и, конечно, с гарниром. Кто же будет жертвой? Мужчина или женщина? Я думаю, мужчина. Какая-нибудь важная шишка. Американский миллионер, премьер-министр или владелец газеты. Место преступления? Что вы думаете об уютном старинном кабинете? Более подходящей обстановки не найти: А оружие? Ну, это может быть диковинный кривой кинжал или тупое орудие, например, небольшой каменный идол.
Пуаро вздохнул.
— Да, само собой разумеется, — продолжал я, — есть еще яд, но с ним запутаешься в технических подробностях, или револьверный выстрел, ворвавшийся в тишину ночи. Потом там должна быть красивая девушка или лучше две девушки…
— С каштановыми волосами, — пробормотал мой друг.
— Да. Одну из них подозревают, конечно, несправедливо, и между ней и ее поклонником происходит размолвка. Ну, разумеется, должны быть и другие подозреваемые лица: старуха, смуглая и зловещая, и еще друг или соперник убитого, и молчаливый секретарь, о котором «ничего не известно», и жизнерадостный мужчина с грубоватыми манерами, и парочка уволенных слуг, и еще болван сыщик, вроде Джеппа, и… и… пожалуй, что все.
— Так вот каковы, по-вашему, «сливки»?
— Кажется, вы не одобряете моего меню?
Пуаро с жалостью поглядел на меня.
— Вы очень мило охватили в своей характеристике почти все детективные романы, какие когда-либо были написаны.
— Ну, а что бы заказали вы?
Пуаро закрыл глаза и откинулся в кресле. Его голос стал мягким, как мурлыканье кошки.
— Очень простое преступление. Без особых осложнений. Преступление в спокойной домашней обстановке… без всяких страстей, очень интимное…
— Как преступление может быть интимным?
— Предположим, — мурлыкал Пуаро, — что четверо играют в бридж, а пятый, оказавшийся лишним, сидит в кресле у камина. В конце вечера выясняется, что человек у камина мертв. Один из четырех игроков убил его, когда был выходящим. Остальные, увлеченные игрой, ничего не заметили. Вот это преступление! Кто из четырех?
— Что-то я не вижу в этой истории ничего волнующего, — сказал я.
Пуаро бросил на меня укоризненный взгляд.
— Конечно, потому что в ней нет кривых кинжалов, нет шантажа, нет изумруда, украденного из глаза бога, нет восточного яда, который нельзя обнаружить в организме убитого… У вас мелодраматическая душа, Гастингс. Вам одного убийства мало, вы бы хотели целую серию.
