Так, китайская империя Цин формально врагом России не являлась, однако между двумя державами существовало соперничество в отношении ряда центральноазиатских владений, включая и казахские жузы (в особенности Старший). Обе империи старались не давать друг другу повода для открытия военных действий, и некоторые казахские претенденты на трон этим пользовались.
Уже знаменитый Аблай, который в 1771 г. был провозглашен ханом представителями всех трех казахских жузов, но долго не получал утверждения в ханском достоинстве от российских властей[457], решил апеллировать к китайскому богдыхану, которого именовал в своих посланиях «Верховным великим ханом», себя признавал его «албату», т. е. податным. Китайские власти, желая воспользоваться возможностью распространить свою власть на казахов, с готовностью признали за Аблаем ханский титул, заодно присвоив ему также и княжеский титул в цинской имперской иерархии[458]. Русские власти, не желая перехода казахов под влияние Китая, в свою очередь, утвердили за Аблаем ханское достоинство — правда, только в одном Среднем жузе[459]. Тем самым из узурпатора и субъекта Двойного подданства Аблай официально превратился в хана-вассала Российской империи, что, впрочем, не мешало ему осуществлять практически абсолютную власть над подвластными казахами, что отмечал в свое время еще его правнук Чокан Валиханов[460].
Российские власти в знак признания заслуг Аблая сразу же после его смерти признали и утвердили в ханском достоинстве его сына Вали. Однако признание со стороны России не помешало новому хану тут же вступить в контакт с империей Цин и, подобно отцу, заручиться подтверждением своего ханского статуса И от китайских властей, а в 1800 г. император Цзяцин официально утвердил его сына Габбас-султана в качестве наследника Вали. Пожаловав ему титул гуна[461]. Впрочем, поскольку официальное подтверждение его в ханском статусе со стороны России состоялось позже, чем со стороны Цин, российские власти не поставили под сомнение его законность и лояльность и даже напротив — в течение всего его правления неоднократно поддерживали даже в конфликтах с собственными подданными[462]. Любопытно отметить, что Вали-хан, как бы оправдывая доверие сюзерена, сам постоянно сообщал российским властям о своих контактах с Китаем[463].
Китайским титулом «ван» обладал еще один влиятельный казахский правитель Среднего жуза — султан Абу-л-Файз, также присягнувший на подданство России и вместе с тем выражавший верноподданство империи Цин. Его же сыновья, не обладавшие ханскими титулами, получили от цинских властей менее высокие титулы: Бопу — тайджи (царевича), а Джучи — гуна (князя)[464].
Представители других султанских родов остались недовольны предпочтением российских властей роду Аблая и, в свою очередь, постарались найти поддержку со стороны китайцев. Весьма активно в этом направлении действовали сыновья уже неоднократно упоминавшегося султана (затем хана) Борака — Дайр и Хан-Ходжа. Первый из них соперничал еще с Аблаем за власть в Среднем жузе, подчеркивая, что, в отличие от последнего, является ханским сыном, внуком, правнуком и т. д.[465] Не добившись желаемого, Дайр самовольно провозгласил себя ханом, обратившись за признанием к китайскому императору[466]. Его брат Хан-Ходжа после смерти отца был усыновлен в четырехлетием возрасте вышеупомянутым султаном Абу-л-Файзом, после смерти которого, в 1783 г. был избран в ханы, получив также китайский титул вана, т. е. имперского князя[467]. Примечательно, что, хотя русские (оренбургские) власти и не признавали его в ханском достоинстве, они в течение всего его правления поддерживали с ним контакты — так же, как и империя Цин[468]. После смерти Хан-Ходжи, в 1799 г., указом императора Цзяцина его наследником с ханским титулом был признан его сын Джан-Ходжа, естественно, также в глазах российских властей считавшийся узурпатором[469].
Последним ханом в подвластных России казахских владениях, попытавшимся сделать ставку на Китай, стал Губайдулла — сын Вали и внук Аблая. Он был избран в ханы Среднего жуза по смерти отца, в 1822 г., однако как раз в это время был введен в действие «Устав о сибирских киргизах», которым упразднялась ханская власть в Среднем жузе. Поэтому, даже не попытавшись получить подтверждение своего ханского достоинства от российских властей, он сразу же после избрания отправил прошение об утверждении ко двору императора Цин, каковое и было удовлетворено
