— Потому что они круглые идиоты, — раздраженно бросил майор Мольке и смешал карты.
— Нет, господин майор, — сказал Таубе, обдумывая каждое слово. — Вероятно, Тарпатаки предъявили документы, а нилашисты испугались, что сорвали нашу операцию, и со страха решили убрать все следы.
— Прикончили их, что ли?
— Боюсь, да.
Мольке, разъяренный, вскочил из-за стола. Забегал по комнате, затем вдруг накинулся на Шимонфи.
— Да, да, это вы, капитан, виноваты во всем происшедшем! Почему вы не помешали задержать Тарпатаки и его напарницу?!
— Я такого приказа не получал, — возразил капитан. — Мое задание было арестовать Деака, если он передаст документы этой парочке. Но как мне доложили «наружники», Деак…
— Я сам хорошо знаю, что вам доложили, капитан! — завопил Мольке. — Но разве я мог предположить, что у вас нет и капли самостоятельности? Где Анита?
— Как докладывает бригада наружного наблюдения, она поехала к матери Деака, — вставил Таубе. — И в настоящее время находится там.
Мольке снова сел к столу, закурил, задумался на некоторое время, затем, приняв решение, сказал:
— Господа, я беру Деака под арест.
— Да, но на каком основании? — возвысив голос, спросил Шимонфи. — Господин майор, почему вы не хотите признать, что заблуждались? Деак добился признания Дербиро, и в данном случае неважно, что ему был представлен ненастоящий Дербиро. Из показаний арестованного он не утаил ни слова. Отказался помочь профессору Шаашу…
— Потому что ему помешали нилашисты. Иначе он помог бы им.
— Это опять-таки только ваше предположение.
— Для подобного предположения у меня есть вполне твердые основания, дорогой Шимонфи, — возразил Мольке. — Деак уже много дней знает, что Анита собирается помочь каким-то скрывающимся евреям. Почему же он не доложил об этом мне?
— На это может быть много причин, — возразил Шимонфи. Про себя он уже решил, что будет бороться за Деака. Если сейчас не помешать его аресту, потом будет поздно. — Деак любит девушку, — продолжал он. — Но возможно, что Анита допустила где-то ошибку и Деак заподозрил неладное.
Мольке уже снова обрел самообладание и снова был прежним азартным игроком, любующимся, как мучится его жертва. Вдруг в его мозгу промелькнула странная мысль, сначала еще не ясная, но все же повергнувшая его в раздумье. А что, если капитан Шимонфи и есть тот самый, давно разыскиваемый ими Ландыш?! Интересно, что такая возможность еще никогда не приходила ему в голову! Шурин капитана Шимонфи, полковник Берецкий, военный атташе венгерского посольства в Стокгольме, отказался сотрудничать с правительством Салаши и теперь эмигрант. Наверное, агент какой-нибудь из союзных держав. Может быть, даже русский агент? Во всяком случае, это предположение следовало бы тщательно проверить.
Мольке присмотрелся к выражению лица Шимонфи, который с такой убежденностью доказывал невиновность Деака, а когда капитан умолк, сказал:
— Заподозрить прапорщик ничего не мог. Ведь Анита и сама не знала, что доктор Шааш на самом деле — Эгон Тарпатаки. Этой акцией я думал и ее проверить. Проверил и вижу, господа, что Анита ведет двойную игру. А потому ее отца я приказал отправить в Германию, а ее допросить. Сегодня же вечером.
Шимонфи был в полнейшем замешательстве. Нет, у этого Мольке действительно есть чему поучиться. Его дьявольски хитрые ходы просто невозможно рассчитать заранее. А между тем, если прокрутить ленту событий вспять, их взаимосвязанность совершенно очевидна. И тогда действия Деака весьма подозрительны. Значит, каждый его шаг, каждое его слово нужно проверять. Кто наиболее подходящая кандидатура для этого? Такой человек, что ближе всего к нему. Анита! Однако Анита не любит нацистов, и, будь ее воля, она не стала бы помогать Мольке. Значит, ее силой заставили стать предательницей. Отец — вот ее уязвимое место! И старика схватили. Мольке действовал с точностью инженера. Он сказал девушке: «Анита, если вы не поможете нам разоблачить Деака, мы убьем вашего отца». Бедняжка!
Шимонфи ощутил всю отвратительность, всю подлость своего поведения. «Ну, что я мог поделать, — тут же оправдал он себя. — Я и сам был в руках у Мольке. Я даже жертвовал собою ради Габора. А толку? Одно непонятно: как Анита оказалась в контакте с этими Тарпатаки? Она, оказывается, даже не подозревает, что за профессора Шааша выдает себя какой-то Тарпатаки».
