Несколько раз он едва не упал, но всё-таки добрался до двери, налёг на ручку, открыл. В глаза ударил яркий свет, от которого голова закружилась ещё сильнее, а вместе с ней и взбаламученные обрывки воспоминаний: хмурый взгляд Полины и катящаяся по полу жестяная кружка. Почему-то лицо девушки терялось в тумане, а вот кружка, наоборот, представлялась вполне отчётливо. Сергей разглядел даже капли остро пахнущей прозрачной жидкости у неё на ободке. Кажется, он только что пил из этой кружки. От последнего воспоминания его снова замутило. К счастью, в этот момент мимо него кто-то проходил. Сергей попытался опереться на прохожего, но не дотянулся до него и упал. Упал бы, если бы прохожий вовремя не подхватил его.
— Да ты, пацан, совсем раскис, — сказал тот знакомым голосом, а потом дал разумный, хотя и совершенно бесполезный сейчас совет: — Не умеешь пить, не берись… Ладно, пошли-ка, я тебя отведу.
Сергей попытался объяснить прохожему, куда именно ему нужно, но не сумел довести до конца столь длинную фразу. Правда, тот его особенно и не слушал. Они быстро куда-то двинулись. Даже слишком быстро, потому что ноги никак не успевали за туловищем. Оставалось только удивляться, как телу удаётся сохранять вертикальное положение.
Впереди промелькнула ещё одна дверь, которую провожатый, не задерживаясь, распахнул плечом. Переступив порог, Сергей оказался в небольшом помещении, стены которого были выложены полированной кафельной плиткой. На стене слева висела металлическая раковина, вдоль правой тянулась похожая на ширму невысокая деревянная перегородка с несколькими одинаковыми дверцами. Похоже, это было именно то, что требовалось. Провожатый повернул его к перегородке, но сознание подсказало единственно верный путь — к раковине. До туалетной кабинки он бы просто не добежал. Сергей оттолкнул своего добровольного помощника и едва успел нагнуться к раковине, как его вырвало.
Это повторялось несколько раз. В перерывах между приступами он прижимался головой к стене, охлаждая пышущий жаром лоб о прохладную плитку. После того, как его пятый или шестой раз вывернуло наизнанку, стало немного легче. Сергей по-прежнему чувствовал себя погано, но хотя бы смог рассмотреть своего провожатого. И надо же было такому случиться, чтобы им оказался новый знакомый Борис.
— А я ведь как раз к тебе шёл, — заметил Борис, встретившись с осоловелым взглядом Сергея.
— Ко мне? — выдавил Сергей. Фраза вышла короткой и малопонятной, но он решил, что Борису хватит и этого.
Хватило.
— Давай решать, как бабу делить будем, — сказал тот.
— Бабу?
— Девку твою. Полинку.
«Она не девка!» — мысленно воскликнул Сергей, но, вспомнив, как Борис за столом тискал её плечо и как она при этом довольно улыбалась, промолчал.
— Я тебя понимаю. Полинка — девка озорная, — продолжал Борис. — А я — честный сталкер, а не какая-нибудь туннельная крыса. Вижу — ты на неё имеешь виды. Поэтому предлагаю по-честному. Завтра поутру выходим в город, и кто первым завалит монстра: зубатого или упыря, здесь в развалинах и тех и других порядком, тому Полинка и достанется. Идёт?
Сергей отвернулся к стене. Смотреть на неё было приятнее, чем на сытую и довольную ряху Бориса.
— Чего молчишь? Или сдрейфил? — усмехнулся тот. — Я ведь могу твою девку и без этого забрать. Просто так.
— Забирай, — ответил Сергей.
— Что?
— Никакая она не моя. Так что забирай! — с мрачной решимостью повторил он и, стараясь больше не встречаться с Борисом взглядом, вышел из туалета.
Изо рта воняло, как из помойной ямы. Но Сергей и чувствовал себя так, будто ему в душу выплеснули ведро помоев, так что запах в точности соответствовал его состоянию.
Станционные часы, установленные над входом в туннель, показывали четверть третьего ночи, тем не менее на платформе было полно людей, правда, среди них Сергей не заметил ни одного ребёнка. Многочисленные светильники горели также ярко: на Проспекте не привыкли экономить электроэнергию. Но ни яркий свет, ни красота станции, ни заинтересованные взгляды встречных прохожих больше не радовали. В том же мрачном настроении, в каком расстался с Борисом, Касарин добрался до спального отсека и, не разуваясь, упал на выделенную ему койку. Потерянная куртка от комбинезона валялась в ногах. Он кое-как свернул её и засунул под подушку. Ни о чём думать не хотелось. После объяснения с Борисом в голове образовалась пустота, словно с содержимым своего желудка он выблевал в раковину и собственные мозги. И Сергей провалился в тяжёлый, беспокойный сон.
