- В одной из библиотек Нью-Йорка. Ее высота - три метра, толщина - один метр, а вес - сто центнеров. Листают ее с помощью особой электроаппаратуры. Однако мы считаем, что величина книги определяется не ее весом, а содержанием.
Влада Изотовна слегка покачала головой:
- Не сто, а сто двадцать пять центнеров. Но на вопрос дан правильный ответ. Три очка. А за дополнение еще два очка.
Пашка Многолет довольно заулыбался. Он вдруг дурашливо подмигнул и затараторил:
...Вот столицы достигает.
Царь к царевне выбегает,
За белы руки берет,
Во дворец ее ведет
И садит за стол дубовый
И под занавес шелковый,
В глазки с нежностью глядит,
Сладки речи говорит.
Откуда эти строчки, из какой книги?
Несколько голосов сразу рявкнуло:
- Из "Сказки о рыбаке и рыбке"!
Другие запротестовали:
- Нет, из "Сказки о царе Салтане"!
Синицын смотрел на Живцова. И когда тот утвердительно кивнул головой, Макар с места крикнул:
- "Конек-горбунок"!
- Болельщику Синицыну за правильный ответ три очка, - объявила Влада Изотовна.
Макар поймал быстрый взгляд, брошенный на него Живцовым. Многие стали оглядываться на Синицына, а тот не упускал подходящего момента. Как на его счастье, "Альбатрос" подобрал такие заковыристые вопросы, что редко кто мог не то что правильно, а хотя бы приблизительно ответить. Так, например, все удивились, когда Пашка сказал, что Робинзон Крузо существовал на самом деле, только под другой фамилией. Требовалось ответить, сколько лет и на каком необитаемом острове жил прототип Робинзона Крузо? Конечно, только один Макар Синицын мог сказать, что настоящего Робинзона Крузо звали Александр Селькирк и он четыре года жил на чилийском острове Хуан-Фернандес.
То же самое произошло, когда Пашка стал допытываться, какую последнюю книгу в жизни написал Александр Дюма. Кто кричал: "Три мушкетера", кто - "Граф Монте-Кристо", а Пономаренко даже ляпнул, что "Графиню Рудольштадтскую". И только потом, после всех, встал Синицын и спокойно объявил:
- Кулинарную книгу.
- Это что - про приключения поваров? - зашумели вокруг.
- Про то, как печь блины, - пояснил Макар под хохот болельщиков. На его личном счету было уже двадцать очков - больше, чем у обеих команд, вместе взятых. Так сказала Влада Изотовна. "Вместе взятых, вместе взятых", - повторял Макар про себя слышанное где-то гордое выражение.
Влада Изотовна встала:
- Теперь мой вопрос обеим командам. Все вы знаете, что на Дальнем Востоке живет много народностей - нанайцы, ульчи, орочи, нивхи, чукчи, эскимосы. Среди них тоже есть писатели, поэты. Назовите их.
Сзади робко поднялась рука смуглолицей Нади Вальдю из четвертого "А". Она встала и, потупясь, сказала:
- У нанайцев есть писатели Григорий Ходжер и Андрей Пассар.
- Правильно! - подскочил Пашка Многолет. - Мы недавно всем классом читали...
- А у других народностей?
Кто-то вспомнил сказки Владимира Санги, но не смог назвать его национальность. Когда возникла заминка, поднялся Макар и принялся перечислять: чукотский писатель Юрий Рытхеу, мансийский Юван Шесталов, ненецкий Леонид Лапцуй, юкагирский Семен Курилов, эскимосская поэтесса Зоя Ненлюмкина...
И вот конец турнира. Оба капитана бросают на Синицына пронизывающие взгляды, но он только ухмыляется.
"Что, чья взяла?" - думал Макар.
У Влады Изотовны в руках коробочка с призом:
- Здесь, на рояле, есть пластинка с надписью: "Только дай себе волю, начни жить, как легче, и тебя понесет так, что не выплывешь". Из какого произведения это высказывание?
- Ясно, из какого, - поднимается Синицын. - Из книги Н.Ильиной "Четвертая высота".
Болельщики орут от восторга: вот, мол, какие герои произрастают среди нас! Пионервожатая объявляет:
- Команды не набрали необходимого количества очков. И вообще сегодня они не на высоте. Про бабочек, муравьев больше знают, чем о литературе. Приз по праву присуждается лично болельщику Синицыну из четвертого "А".
На миг он даже опешил: ему лично! Такого Макар даже не ожидал. Подобного случая на турнирах еще не бывало...
И вот заветный приз вручен Макару. Словно в тумане, он пожимает руку Владе Изотовне, а попросту Владке из восьмого "Г".
