Теперь они могли спокойно посидеть у камина и поговорить, чтобы лучше узнать друг друга, но этого не случилось. Упорное молчание Роэна заставляло Джекку нервничать. Она пожалела о том, что приехала. В конце концов, это его дом, и он имеет полное право выбирать гостей. Наверное, будет лучше, если завтра она вернется в дом миссис Уингейт и продолжит работу над рисунками для рекламной кампании Ким.
Вскоре после того, как Роэн отправился спать, то же самое сделала Джекка. Она поцеловала Триса и ушла в спальню, которую делила с Нелл. Раздевшись, она облачилась в пижаму, легла и уставилась в потолок.
В полночь пришлось отказаться от попытки заснуть. В мозгу прочно засела мысль о цепной пиле, лежащей в разобранном виде на столе. Джекка надела халат, тапочки и на цыпочках вышла из спальни.
Она не хотела зажигать верхний свет, поэтому притащила из спальни старую настольную лампу.
Удачным было то обстоятельство, что Роэн сделал попытку самостоятельно починить пилу, и рядом со столом остался его ящик с инструментами. Открыв его, она убедилась, что там есть основные инструменты, купленные в комплекте, так что работу можно было сделать.
Джекка знала, что, когда работаешь, нельзя допускать плохих мыслей. К этому пониманию она пришла трудным путем. Много лет назад, после очередного крупного сражения Шейловой войны, Джекка выполнила домашнее задание — шесть акварелей.
На следующий день преподаватель раскритиковал ее рисунки. Присмотревшись, Джекка с ужасом поняла, что вся ее злость отразилась в работах. Будь рисунки хорошими, она бы сказала, что война отца с невесткой приносит неплохие плоды, но они были по-настоящему неудачными, худшими из того, что она когда-либо делала.
Приступив к сборке цепной пилы, она стала продумывать рекламную кампанию Ким. Привычные шайбы и отвертки успокаивали Джекку, помогали расслабиться.
— Я использую свои орхидеи, — сказал Тристан, и Джекка с удивлением заметила, что он стоит у стола. На нем были только брюки от тренировочного костюма, низко висевшие на бедрах.
— Для чего ты используешь орхидеи? — с трудом выговорила она. Слова почему-то застревали в горле.
— Для того, чтобы успокоиться и расслабиться, — ответил Тристан и сел.
— Почему твой кузен невзлюбил меня?
— Он считает, что ты разобьешь мне сердце.
— Ты сказал ему, что в конце лета я уеду?
— Нет, — вздохнул Трис, — но он видит, что ты городская и не останешься в Эдилине.
Джекка почесала затылок гаечным ключом.
— Какая часть меня выглядит городской?
— Куртка.
Улыбнувшись, Джекка рассказала, как Андреа случайно стряхнула пепел на свою куртку и прожгла в ней маленькую дырочку. Разумеется, она не могла больше носить ее и отдала Джекке.
— Она дала мне понять, что слишком хороша для того, чтобы носить испорченную веда, а я — нет. Значит, в этом проблема Роэна?
— Да. — Трис подал Джекке короткую отвертку, за которой она потянулась. — Он знает, что я не привез бы сюда девушку, к которой не испытываю серьезных чувств, поэтому встревожился.
— Ты же знаешь, я не могу…
— Не говори об этом. Я уже много раз слышал, что в конце лета ты уедешь. Как ты смотришь на то, чтобы пойти завтра на рыбалку? Под этим я подразумеваю, что я буду рыбачить, а ты и Нелл — рисовать.
— Неплохая идея. — Держа в руках цепь, Джекка задумчиво уставилась на Триса. — Наживкой могут стать желтые сапфиры.
— Думаешь, они приманят больше рыбы?
— Больше покупателей, — усмехнулась Джекка.
— Послушай, есть шанс, что ты закончишь собирать эту штуку до рассвета? — тихо спросил Трис и встал.
Джекка отлично поняла, что означает вопрос. Ее глаза были прикованы к обнаженному торсу.
— Помнишь ту безлунную ночь, когда ты впервые исследовала на ощупь мое лицо? — прошептал Трис.
— Да.
— Это было так приятно, что я подумал… может, мы могли бы заняться любовью в лунную ночь, и я бы исследовал на ощупь все твое тело?
Джекка всмотрелась в лицо Тристана. В свете настольной лампы его глаза казались полными синего огня.
— Подержи это, — сказала она, протянув Трису один конец тяжелой цепи. — Я намерена превзойти лучшее время Джоуи.
— Не знаю, что это значит, но твой тон мне нравится.
