— Тогда тебе со мной не повезло. Я страшна, как война. — Джекка осторожно пошла вперед и почти сразу почувствовала руку Триса.
— Теперь повернись ко мне спиной и иди вперед примерно десять шагов.
— Какой длины должен быть шаг?
— Нормальной. Не старайся шагать слишком широко, иначе врежешься в старую деревянную скамью.
Она сделала десять шагов, пошарила руками в темноте, но ничего не обнаружила.
— Здесь нет никаких стульев.
— Конечно. Теперь сделай три шага направо, а потом четыре вперед. Только медленно.
Джекка в точности выполнила его указания, и ее рука легла на спинку стула.
— Нашла! — воскликнула она.
— Прекрасно. Теперь возвращайся и садись рядом.
Уже через минуту она с размаху наткнулась на шезлонг.
Тристан застонал. Джекка извинилась, поставила стул и села.
Несколько мгновений они молчали.
— Можно спросить? — нерешительно сказал Трис.
— О чем?
— Ты — девушка в красном бикини, не так ли? Я не перепутал?
Джекка не смогла сдержать смех. Она точно знала, о чем он говорит. Учась в колледже, Ким, Софи и Джекка как-то поехали на пляж и по очереди фотографировали друг друга. Там из песка выступал огромный камень, и на одной фотографии Джекка прислонилась к нему, а Софи растянулась на вершине. Джекка была в красном купальнике, а подруга — в синем.
— Вынуждена тебя огорчить: я — та, что костлявая. Та, что с великолепными формами, это Софи.
— Хорошо, — сказал Трис, и Джекка почувствовала, что он улыбается. — Вы обе выставили напоказ достаточно много себя.
— Ты на самом деле доктор? Я не ошиблась? Неужели ты говоришь подобные вещи своим пациенткам?
— Конечно, нет. В кабинете я только профессионал. Честно признаюсь, я и вне кабинета не заигрываю с пациентками.
— Приятно слышать.
— Джекка, расскажи о себе.
— Нечего рассказывать. Я выросла в Нью-Джерси. Мама умерла, когда мне было четыре года, так что меня воспитывал отец. Мой старший брат любит говорить, что во всем ему помогал, но это неправда. Кажется, Ким упоминала, что у тебя есть сестра?
— Эддисон. Эдди. Ее муж только что вернулся из Ирака. И у меня есть восьмилетняя племянница, которую я обожаю.
Джекка тщетно старалась рассмотреть своего собеседника. Она не помнила, что именно Ким рассказывала об этом кузене. Слишком уж много было этих самых кузенов. Один — юрист, другой — писатель, третий — шериф. Еще, кажется, был спортсмен… и кто-то еще. Список кузенов Ким был бесконечным! И хотя и Трис, и Ким утверждали, что Джекка с ним знакома, она его совершенно не помнила.
— Ладно, мы поведали друг другу о положительных моментах. А что плохого есть в твоей жизни? — спросил Тристан.
— Боюсь, я недостаточно хорошо тебя знаю, чтобы говорить об этом.
— Но это же здорово! Представь: два незнакомых человека сидят рядом в полной темноте. Они никогда больше не встретятся, так что могут рассказать друг другу все, что угодно.
— Мы обязательно еще встретимся, — сообщила Джекка. — И не единожды. Я буду жить в соседнем доме три месяца.
— Что такое три месяца по сравнению с человеческой жизнью? Ерунда!
Трис, конечно, шутил, но в его голосе слышались и серьезные нотки. Джекке вспомнился рассказ Ким о том, как ее кузен сломал руку. Его ударили по голове. Сбросили в овраг. Грабителю нужно было что-то, имеющееся у Триса. Все это не могло не сказаться на его самочувствии и поведении.
Когда мужчина свалился на нее, споткнувшись о шезлонг, который она поставила на дороге, он явно испытал сильную боль, но вел себя так, словно ничего не произошло. Если он так умело скрыл боль, возможно, он скрывает от жителей Эдилина свои истинные чувства? Джекка знала, что сама изо всех сил старалась скрывать плохие новости от отца. Были времена, когда ей не хотелось никого видеть, но она всегда старалась быть веселой в присутствии отца.
— Должно быть, трудно жить в городе, где полно родственников. Можно сказать, весь город — одна большая семья, — негромко сказала она. — С кем ты можешь поговорить, когда попадаешь в трудную ситуацию?
Тристан долго молчал, и Джекка решила, что он вовсе не собирается отвечать. Но когда он наконец заговорил, его голос был спокоен и бесстрастен.
