Всем распоряжались Люси и Джекка. Остальные появлялись с одним и тем же вопросом:
— Что мне теперь делать?
Роэн и Трис притащили с чердака большой стол и установили его в коридоре — для раскроя тканей.
— Жаль, что здесь нет папы, — вздохнула Джекка.
Трис едва не подавился кофе.
— Почему?
— Этот стол слишком низкий для раскроя. После работы за ним будет болеть спина. Будь папа здесь, он сделал бы фанерную коробку и приподнял стол.
— Ты скучаешь? — спросил Трис, подкладывая под ножки стола старые телефонные книги.
Джекка окинула его хмурым взглядом. Она знала, что он втайне от нее что-то делает, но, как ни старалась, не смогла выведать, что именно. По ночам, когда они оказывались в постели — то в его доме, то в ее комнате, она начинала задавать вопросы, но поцелуи Триса заставляли ее забыть обо всем. Она была уверена лишь в том, что Трис неожиданно стал часто фотографировать Люси, а его телефон постоянно звонил. Еще он часто выходил из комнаты, объясняя, что должен поговорить со своим кузеном Рэмом. Джекка пыталась выяснить, кто это, но узнала лишь одно: Рэм — это сокращение от Рэмзи.
Дважды какой-то молодой человек приносил Тристану бумаги на подпись, но, когда Джекка спросила, о чем речь, он уклонился от ответа:
— Потом расскажу, — пробормотал он и поспешно вышел.
Не будь Джекка так занята работой, она бы непременно докопалась до истины, но у нее совершенно не было времени. У всех были к ней вопросы: какие пришить пуговицы, какого цвета сделать кант на воротнике и какой ширины должны быть поля шляпки.
Трис и Роэн раскраивали ткань — у них это здорово получалось, ручной работой занималась миссис Уингейт. Люси шила на своих чудесных машинах, но на четвертый день устала — все же работа шла с раннего утра до позднего вечера. Она притащила стул и поставила его перед оверлоком.
— Тристан, — сказала она, — если ты на некоторое время перестанешь меня фотографировать, я покажу, как обрабатывать края четырьмя нитями.
Трис явно не был готов к этому предложению. Все выжидающе смотрели на него.
— Представь, что это разорванный аортальный клапан, — посоветовала Нелл.
— Я как раз хотела сказать то же самое, — заявила Джекка, и все засмеялись. «Интересно, — подумала Джекка, — может быть, Нелл и раньше подавала аналогичные медицинские реплики, а я просто не обращала внимания?»
Нелл научилась менять нити на «Бернине-830» и чрезвычайно гордилась этим.
Роэн часто сбегал в кухню, и вся команда прекращала работу, чтобы перекусить. Похоже, он вовсе не торопился вернуться в хижину к написанию романа.
Однако независимо от степени занятости ровно в три часа дня работа прекращалась для тренировки в гимнастическом зале.
В первый день Трис произнес проникновенную речь относительно того, почему он и Роэн тоже должны быть туда допущены, но женщины лишь посмеялись над ним. Они поспешили в подвал, Нелл с ними, и появились оттуда ровно через час, свежие после душа, готовые выпить чаю, который приготовил Роэн.
— Чем вы занимались сегодня? — спросил Трис, откусив солидный кусок сандвича с крабовым мясом, в приготовлении которых Роэн достиг большого мастерства.
— Все, как обычно, — ответила Люси.
— Ничем таким, чем не занимались раньше, — сказала миссис Уингейт.
Джекка лишь промычала что-то неразборчивое — у нее был набит рот.
— Кубинские танцы, — сообщила Нелл.
— Сальса? — заинтересовался Трис.
— Вы танцевали сальсу? — оживился Роэн. — Но разве для сальсы не нужен партнер? Я мог бы показать вам несколько движений…
— Нет! — воскликнула Джекка. — Мужчинам вход воспрещен!
В пятницу утром в мастерскую Люси вошла Эдди, мать Нелл.
— Тристан! — громко заявила она с порога. — Тебе не приходило в голову, что я хотела бы иногда видеть свою дочь?
Трис не обратил внимания на гнев сестры. Он вообще не оторвался от оверлока, но сказал:
— Хорошо, что ты пришла. Роэну нужна помощь в раскрое тканей. Боюсь, нам придется работать всю ночь.
— Мама! — воскликнула Нелл, вывернувшись из рук Люси, которая прикалывала на ней рукав к платью. — Посмотри, сколько всего мы сделали!
Эдди окинула взглядом мастерскую, в которой кипела работа. Она не сразу заметила двух девочек, стоящих у дальней стены комнаты. Прелестная молодая женщина, должно быть, Джекка Лейтон, сидела на полу и подгибала подол на платье одной из них. Эдди узнала подружек Нелл. Они были хорошими умными девочками, но недостаточно красивыми, модными и богатыми, чтобы попасть в круг Саванны Макдауэлл. В этом году их пригласили на модное шоу, которое могло стать для них настоящей пыткой.
