Утешение историей - страница 30

22 июня 2013 г.

Более 160 лет назад, 25 октября 1854 года, в Крыму произошло одно из самых знаменитых и дурацких сражений в мировой истории. Перепутав приказ, британская кавалерия полезла в лоб на русские пушки.

Наверное, это было красиво. Ровные ряды кавалерийских полков Ее Величества двинулись с места. Качнулись шлыки на медвежьих шапках гусар. Затрепетали флажки на уланских пиках. Пять полков отборной британской кавалерии неторопливой парадной рысью пошли в атаку. Топот копыт по твердому грунту выгоревшей крымской долины становился все сильнее. Отборные лошади. Выдрессированные люди, давно разучившиеся рассуждать и способные выполнить даже самый глупый приказ. Чудесный осенний день конца октября в Крыму, когда солнце уже почти не греет и не нужно потеть в суконном мундире, так раздражавшем британских солдат летом, когда Восточная армия королевы Виктории высадилась на полуострове.

Долина Смерти под Балаклавой. Британская гравюра точно передает начало атаки Легкой бригады. Сегодня там все по-другому — вся долина засажена виноградниками.

И тут грянули русские пушки. В упор. Батарейным залпом. И первые убитые рухнули на землю, еще не зная, что они — просто пища для придворных поэтов и талантливых режиссеров, художников и просто журналистов, прикомандированных к штабу британского командующего лорда Реглана. В общем, всех тех, трупных червей, что высокопарно назовут это место Долиной Смерти, а бессмысленную со всех точек зрения атаку Легкой бригады — подвигом и образцом служения воинскому долгу. А пушки все гремели. А мертвые один за другим валились на землю. И 25 октября далекого 1854 года становилось великим военным мифом, в котором каждый может найти свое и трактовать его, как хочет.

Атаку Легкой бригады любили снимать в кино. Ей посвящено два художественных фильма. Один черно-белый 1936 года. (Сам факт, что Голливуд зацепил эту тему, когда звуковое кино еще только делало первые шаги, не нуждается в комментариях — дельце сулило явную прибыль, как же можно было пройти мимо.) И другой, уже цветной 1968 года, снятый британским режиссером Тони Ричардсоном и считающийся классикой батального кино. Этакая британская «Война и мир», где есть все — и жена лучшего друга, которая становится любовницей главного героя капитана Нолэна, и туповатые британские генералы, и несчастные английские солдаты, которых порют до крови за дисциплинарные проступки, и чудные киноляпы (как же без них даже в Европе!). К примеру, русский офицер, отдающий приказ своим артиллеристам, почему-то кричит не «Огонь!», а «Огня!» Но если отбросить такие мелочи, то фильм Ричардсона действительно один из лучших в жанре — почти, как «Ватерлоо» нашего Сергея Бондарчука.

А еще было стихотворение любимого поэта королевы Виктории, лорда Теннисона. И поэма Киплинга. И даже песня «Кавалерист» рок-группы «Айрон Мейден», воспевшая Легкую бригаду в стиле тяжелого металла. А о поделках документалистов даже не приходится говорить — им нет числа.

Атака легкой кавалерии настолько ударила на Западе в голову романтикам, что даже Черчилль в 1944 году во время Ялтинской конференции попросил отвезти себя на место знаменитого боя. Он долго там бродил в разгар совсем другой войны, в которой англичане и русские уже не убивали друг друга, а сражались в одном ряду. Историки до сих пор спорят, ЧТО он там искал. Вроде бы кто-то из его родственников погиб в Долине Смерти. Только никак не могут этого родственника вычислить. Но у меня есть более простое объяснение. В атаке легкой кавалерии среди других полков участвовал и родной полк сэра Уинстона — 4-й гусарский, называвшийся тогда еще 4-м легким драгунским. Наверняка, гусару, ставшему премьером, хотелось побывать на месте безумного подвига своих предшественников-однополчан.

В общем, для англичан эта давняя история — аналог нашего мифа об Александре Матросове. Только еще масштабнее. Ведь в лобовую атаку на русские пушки кинулись сразу шесть сотен «героев», вряд ли подозревавших, что они творят. Миф этот настолько вездесущ, что может настигнуть тебя даже там, где его совсем не ждешь. К примеру, в мою жизнь он вошел в лихие 90-е на Сенном рынке в Киеве — в маленькой лавке на галерее второго этажа, торговавшей списанным военным барахлом. Среди американских штанов эпохи Вьетнамской войны и красного швейцарского камуфляжа я неожиданно обнаружил британскую сине-серую фуражку с черепом и костями. И купил ее за 100 гривен, просто пленившись этой кокардой. Я даже не подозревал, что покупаю. А потом, порывшись в справочниках, выяснил, что фуражка принадлежит 17-му уланскому полку — одному из пяти, участвовавших в атаке легкой бригады.