Утешение историей - страница 25
Друг у друга на головах. Картины Питера Брейгеля (1525–1569) наглядно демонстрируют, что уже 500 лет назад Европа была перенаселена.
Земли в Европе патологически не хватало. Везде — барон на бароне. Все поделено, измерено, учтено, заложено и перезаложено. Отсюда — тяга к дальним странствованиям со шкурным интересом. Японцам на Европу было плевать. Китайцам — тоже. Негры в Африке жили, как дети в раю — друг дружку ели и с того сыты были. А европейцу интересно, где что плохо лежит. Где негр бегает без присмотра или китаец излишки риса завел, которые у него можно изъять в обмен на опиум.
Колумба понесло в Индию с голоду, а не от жажды дальних странствий. Все три корабля в его экспедиции взяты в аренду. Один профинансировали испанские евреи. Два других — король и жадные гранды, по-нынешнему — олигархи. А голодуха стояла в Испании, как в Бухенвальде. Сквозь кожу живота гордого идальго хребет прощупать можно было. — Помните такого испанского писателя — Артуро Переса Риверте? И его цикл романов о капитане Алатристе? Среди героев этого цикла некий поэт — Франсиско де Кеведо. Персонаж не придуманный. Такой поэт существовал в действительности. Родился в 1580-м. Умер в 1645-м. От огорчения перед испанской действительностью. Он тоже написал роман — «История пройдохи по имени дон Паблос». Один из первых европейских романов. С типично европейским героем — пройдохой.
Герои этой книги никогда не наедаются. Более впечатляющих картин голода нет ни у одного другого писателя. Вот дон Паблос поступает на учебу в закрытый пансион и обнаруживает, что туалет там отсутствует в принципе. За ненадобностью. Когда незадачливый студент спрашивает «у одного давнего обитателя сих мест, где находится отхожее место», то получает ответ: «Не знаю; в этом доме его нет. Облегчиться же тот единственный раз, пока вы будете здесь в учении, можете, где угодно, ибо я нахожусь тут вот уже два месяца, а занимался этим только в тот день, когда сюда вступил, вот, как вы сегодня, да и то потому, что накануне успел поужинать у себя дома». То и дело автор пишет: «Ужин был отложен на утро». Или: «Если кто чем-либо закусывал, так только вши моею грешной плотью». И все в таком духе.
Нищие. Еще одна картина Брейгеля о «прекрасной европейской цивилизации».
Заметьте, к моменту написания романа Колумб уже больше ста лет как открыл Америку. В Испанию идет поток золота из колоний. А жрать все равно нечего. И по всей стране бродят толпы безработных дворян, вроде дона Паблоса, и ищут, чем бы пообедать. А одеты они в сплошные лохмотья: «Шелковые чулки нельзя было назвать чулками, ибо они спускались от колен вниз только на четыре пальца, остальное прикрывали сапоги».
Да, это литературная гипербола. Но вся Испания, за исключением верхушки, узнавала себя в этих героях. Она тоже редко обедала и постоянно перешивала старую одежду, зияя прорехами на штанах и камзолах. Как раз поэтому в Европе легко было найти солдат для наемных армий. В армии (но только в период войны!) хотя бы кормили и одевали. Слава Богу, хоть войны в Европе шли долгие. То Столетняя, то Тридцатилетняя.
Все имеет смысл и причину. Почему, к примеру, в Европе было так много рыцарских орденов, где каждый рыцарь одновременно являлся монахом, а на Руси ни одного? Почему православные священники имели право жениться, а католические соблюдали целибат — обет безбрачия? Как они его соблюдали, мы догадываемся. Но ни семью, ни детей и рыцарь-монах, и католический поп заводить не могли. А ответ-то лежит на поверхности. Все дело в ограниченности ресурсов. Часть мужчин преднамеренно лишали возможности воспроизводиться. Куда деваться второму сыну в дворянской семье? Первый унаследует отцовское поместье. А второй? Или третий? Им один путь. В монахи, в Орден тамплиеров, в священники, в наемники с теоретической надеждой завести семью, если уцелеет или не подцепит венерическую болезнь во время походов. В России и Украине, напротив, — любое поместье делили на всех сыновей. Земли-то навалом! И расширяться можно было на юг до Черного моря, а на восток — до самого Тихого океана. Потому-то и попы наши сытые и женатые. С явно обозначенным грехом чревоугодия, торчащим из-под рясы.
