Юсупов не оставил после себя ни дневников, ни воспоминаний. Нет надежды когда-либо найти чудом сохранившиеся в чьей-либо укромной коллекции или неразобранном архиве юсуповские письма — он не жаловал этого занятия. Немалое количество написанного им: трудно расшифровываемые наброски выступлений и докладов, газетные бесчисленные статьи, записки по поводу обсуждавшихся на бюро ЦК вопросов, тезисы партийных решении и резолюций, отдельные, сугубо специальные, публикации позднейшей поры в отраслевых журналах, хозяйственные тощие, дурно изданные брошюрки — все шло непосредственно в работу, предназначалось на потребу дня, а потому лишь отчасти, одной какой-то гранью может поведать о нем самом.
Собственную жизнь, пережитое и перевиданное, Юсупов оценивал просто. «Ты ж не Папанин, так? Не полководец, понимаешь, не герой Халхин-Гола. Кому это надо — разводить бумаготворчество?.. День, понимаешь, сгорает как минута, книжку полистать некогда. А ты — мемуары. Слово какое. Сразу и не выговоришь».
Понадобится кому, думал, найдет (смех да и только: кому может понадобиться твое жизнеописание? Разве что комиссии партийного контроля, если проштрафишься). А так есть, понимаешь, личное дело, анкета, автобиография от руки. Все там изложено по порядку: родился, женился, когда наградили, когда выговор влепили, за какие хорошие дела. Полная картина.
Биографам своим Юсупов плохой помощник.
Его жизнь, никем и никогда подробно не прослеженную, восстанавливали вместе с авторами множество людей. Бывшие наркомы, крупные хозяйственники, партийные работники различных рангов — до самых высоких включительно, завсегдатаи тихих кишлачных чайхан, немногословные старики, дравшиеся с кулачьем и баями в первых неустроенных коммунах, шоферы и повара, ирригаторы, ставшие академиками. И не ставшие тоже. Тихие, опрятные старушки пенсионерки, работавшие в свое время руководителями МТС, женотделками, делегатками, заправлявшие делами в профсоюзах, комсомоле. Писатели, артисты с громкими именами, которых он упрямо подкармливал в голодные дни эвакуации из скудных цековских пайков. Согбенные деды, родоначальники бесчисленных семейств, земляки и однокашники Юсупова, воровавшие вместе с ним абрикосы в байских садах Каптархоны. Строители первых в Узбекистане гидростанций. Военные. Перечень их занял бы не одну страницу.
Многие из них сами могли бы стать героями подобных книг. Бросается в глаза удивительное родство этих до чрезвычайности непохожих люден, нечто важное, являющееся общим их свойством, делающее каждого из них как бы частью биографии другого. И главное — Юсупов по сложно прослеживаемым, но неоспоримым законам взаимного человеческого проникновения тоже оказывается неразрывной частицей их жизни, а они — его.
Им выражают авторы чувство истинной признательности и благодарности за помощь, с такой готовностью оказанную при работе над книгой.
С признательностью называем имена этих людей — родных, друзей, близких Усмана Юсуповича Юсупова:
А. С. Абдалин, Ш. Ч. Айтметов, Ю. Б. Бабаджанов, В. В. Варламов, М. Г. Вахабов, Н. А. Галушкина, Р. М. Глухов, Е. Р. Голубева, А. П. Каюмов, Б. А. Кудрин, И. Д. Лебедев, В. С. Макаревич, Б. Г. Мирзабеков, В. В. Пославский, 3. У. Петроченко, А. М. Сапожникова, П. Л. Степаненко, Н. С. Стройчук, Г. X. Ходжаев, Г. А. Хорст, М. Г. Чиковани, В. У. Юсупов, И. У. Юсупова, Л. У. Юсупов, У. У. Юсупов.
