– Да, голубчики! Знатно вы ему хвост прищемили! Кстати, могли бы и предупредить насчет облика!
– Прости, каргуля. – Мое раскаяние было искренним.
Смех резко оборвался. Брови Ванессы взлетели на середину лба, глаза стали круглыми и большими.
– Что-о-о?!
– Ой! А мне казалось, вчера ты разрешила называть себя так…
– Ах да… – нехотя призналась герцогиня. Тут же прищурилась, и этот прищур мне ой как не понравился.
Ванесса явно собиралась сказать что-то едкое, но ее перебил зайчик. Насупившись и задрав подбородок, наш сероглазый мачо заявил:
– Кстати, о прозвищах! Вчера я не стал вас одергивать, потому как не до этого было. Но запомните раз и навсегда: я не зайчик! И не смейте называть меня так!
– Зайчик, не кипятись, – усмехнулась юная блондинка, легким движением поправляя прическу.
Несмотря на вчерашний эпизод с «эликсиром памяти», я была более доброжелательна и конструктивна:
– Можем переименовать тебя в котика или пупсика.
Ох, как он посмотрел! Горгона Медуза удавилась бы от зависти.
– Так, хватит истерить, – вмешалась каргуля. – Завтрак остынет.
За завтраком пришлось выложить ее светлости Ванессе все. Единственное, о чем умолчала, – отношения с Орисом и отношение к Орису. Вовсе не потому, что скрывала, просто при зайчике распространяться на эту тему не хотелось. Но прожженная интриганка сама все поняла, даже подколола несколько раз и назвала развратницей.
Дожевав последнюю клубничку и выпив второй бокал игристого, герцогиня переменила тон. Обращалась только ко мне.
– А теперь поговорим серьезно. Первое и главное, что хочу узнать, – почему ты отказалась от помощи Ориса и Шердома? Они лучше многих понимают, как важно не допустить появление проклятого бога.
Вот они-то понимают, а у меня по этой части небольшой провал. И вообще…
– Почему вы так боитесь Арха? Если взглянуть на ситуацию отстраненно, получается, что все не так уж плохо.
– То есть? – Бровь герцогини приподнялась.
– Допустим, Арх все-таки явится, и что тогда? Он вернет временной поток в правильное русло и накажет виновных. Кто у нас виноват? Если в хронологическом порядке, то получается… Два принца, которые всю эту авантюру затеяли. Георганус – без его согласия ничего бы не было. Я – не по своей воле, но все-таки. Шердом, чаяниями которого избежала смерти и оказалась у Ориса. И, собственно, Орис – с его подачи я вмешалась в ход истории. Все. Вы с Вариэлем, хоть и помогли мне, ничего не изменили, вам Арх по голове не настучит. Итого, цена вопроса – семь… жизней? Арх ведь нас убьет, я правильно понимаю? Зато все встанет на свои места.
– Ты ничего не понимаешь, – глухо отозвалась герцогиня.
– Как это? Я же слышала разговор Ориса и Шердома…
– Ольга! – Каргуля стала тотально серьезной. – Ольга, ты ошибаешься.
Я прикусила язык в ожидании пояснений. Ее светлость выдержала паузу, снова приложилась к бокалу.
– «Исправить» и «сделать, как было» – две разные вещи.
Черт… Неужели Арх… Черт! Ну конечно!
– Что ты знаешь о богах, девочка?
Несмотря на почти законченное высшее образование, с ответом я не нашлась.
– Боги не возникают из ниоткуда, их рождает народ. И он же… убивает.
По легенде, в самом начале времен, когда народ эльфов был юн, на землю спустился Творец. Он сказал: выберите себе тех, кто будет оберегать и защищать, давать и отнимать, вершить справедливость и мстить. Мы выбрали.
Две дюжины самых лучших, самых честных эльфов ушли с Творцом, чтобы стать богами. И мы начали поклоняться им.
Шло время. Имена некоторых богов стали забываться. Но мы не знали, чем это грозит, пока не явилась Эркас. Она пришла на праздник Вершины Лета, когда мы возносили хвалу богам плодородия, и сказала… сказала, что богиня весеннего сада умерла. Мы забыли эту богиню, понимаешь? Так мы узнали, почему умирают боги…
А потом мы поняли, как обрести бессмертие…
– Но Арх до сих пор жив, – проронила я.
– Да. Он оказался сильней многих, только и его сила небезгранична. Проклятый бог умирает. Ему не возносят хвалы, не отдают тела погибших. Умирающие не вспоминают его имени, не просят о благополучной судьбе там, в королевстве Смерти. Последний, кто видел и говорил с проклятым богом, передал народу его обещание. Он поклялся отомстить.
