Методом элементарного анализа получаем: у Дарралиэля есть все шансы добить Ориса, так что нежданный удар по голове более чем уместен.
Неужели господин инквизитор всея северного королевства этого не понимает?
Я не стала объяснять, рукой махнула, и только. Спорить все равно некогда.
– Зря я тебя послушал, – вздохнуло тело. – Нужно было запереть дома.
– В следующий раз так и поступишь, – успокоила я. Отчаянно стараясь не думать, что следующего раза может не представиться.
Синеглазый лег слева от Ориса, закрыл глаза. Я отошла на десяток шагов: если понадобится – подскочить успею.
Минута. Две. Три.
Ничего.
Все тот же тусклый свет, и гробовая тишина.
– Э… А мы ничего не забыли? – решилась спросить я.
– Не знаю, – откликнулось тело графа Дарралиэля. – В летописях о подобных случаях ничего нет. В магических трактатах тоже.
– А про трактаты откуда знаешь?
– Шердом рассказал. Прежде, чем его похитили. – Последние слова прозвучали не слишком вежливо.
Через десять минут я начала нервничать, а синеглазое тело ерзать.
– Холодно, – прокомментировал эльф.
Ага, догадываюсь.
Следующие десять минут закончились коротким матерным возгласом. Синеглазое тело встало, размялось и снова опустилось на каменный пол.
– Может, нужен физический контакт? – робко предположила я.
Тело поворчало, но все-таки положило руку поверх ладони бездыханного Ориса.
Ничего.
Подумав, я приблизилась и поправила Орису ноги. Скрещивание, насколько помню, признак закрытости, может, в этом проблема?
Не помогло.
– Нужно воззвать к Арху, – со вздохом констатировала я.
Орис воззвал. Громко так, мощно. Даже имя бога произнес.
И опять ничего.
Черт!
– Лёля, ты все-таки о чем-то умолчала, – заключил эльф. – Было какое-то условие?
– С чего ты взял?
– Боги часто ставят условия.
Тихо матерясь, намотала пару кругов вокруг обнаженной парочки.
Ну ведь не было никаких условий! Только пожелания! Если Шердом не ошибся, Арх хотел поговорить. Как там было? Разговор со мной в обмен на тело. Ну вот она я! Приходи и говори, сколько влезет. Или тебе особое приглашение нужно? А не жирно ли будет?
– Орис, может, отнесем его, то есть тебя, наверх? И там уже подумаем?
Эльф промолчал, позволяя самой осознать глупость высказанного предложения. Вверх по лестнице – не затащим в принципе, а соваться в неизведанные древние ходы, когда у самих ни еды, ни воды, ни страховки…
Черт!
– Орис…
– Что?
– А если Арх меня убьет, ты плакать будешь? – Истерика, как часто бывает, подкралась незаметно.
– Лёля, не говори глупостей! Арх – бог! Он не убивает.
– Он бог смерти, – поспешила напомнить я.
– Он принимает только добровольные жертвы…
Почему от такого ответа мне не полегчало?
– Черт с вами. Если я умру… Если я умру… Каргуля вам глаз на жо…
– Лёля! Мы в храме!!!
Черт.
Последний круг почета. При этом бездыханное тело Ориса перестало восприниматься как нечто не совсем нормальное. Обычный спящий мужик. Симпатичный, с хорошей мускулатурой и вполне сносными атрибутами…
Так. Стоп. Спокойно, Лёля. Спокойно.
– Арх, солнышко, – жалостливо позвала я. Четко понимая, что блондинкой была умней. – Приди, а? Поговорить надо…
И тишина…
Потом были пафосные канонические фразы призыва богов, которые диктовал Орис. Собственные импровизации. Слезы. Извинения. Ругань на тему того, что в святилище нет даже алтаря. Опять слезы. Мольбы.
Затем Орис с выражением дичайшего изумления наблюдал, как надрезаю руку. Его мечом, естественно. Кровопускание тоже не помогло, и после него эльфийский бог был переименован в…… и… ушастого.
Определениями дело, конечно, не ограничилось. Выступление было гораздо длинней и эмоциональней того, что состоялось в штаб-квартире ордена «Свободный Север». В отличие от Вариэля Орис уши не затыкал, слушал с приоткрытым ртом. Подозреваю, теперь о глупостях вроде женитьбы и думать забудет.
Когда я выдохлась и в очередной раз окропила пол пещеры истеричными слезами, синеглазое тело сказало:
– И ты еще удивляешься, почему я все время беспокоюсь о Шердоме?
Хотела ответить. Рассказать нахалу подробности половой жизни каждого, кто причастен к моему переходу в длинноухий мир, но осеклась.
