– Я смотрю, тебе пришлось походить по Миру!.. – Все в том же доброжелательном тоне отметил Ратмир. – Западных оленей и вепрей ты знаешь, с западными лисами часто встречался, раз их наречие изучить успел, да и на Восток тебя, я смотрю, выносило!..
– Н-е-е-т, – Теперь уже с испугом протянул изверг, – господин ошибается, на Востоке я не бывал.
Ратмир насторожился, изверг явно не хотел, чтобы о его контактах с Востоком кто-то знал. Внимательно посмотрев слуге в лицо, трижды посвященный уже гораздо строже спросил:
– Почему ты отрицаешь очевидное?.. Я сам с Востока и могу точно отличить того, кто там побывал!
– Я, видимо, что-то не так сказал!.. – Чуть оправившись от растерянности, быстро заговорил изверг. – Но, господин, я бы не посмел тебе лгать – я действительно не бывал на Востоке. Однако у меня были знакомые и даже друзья с Востока, возможно, именно от них я перенял какое-то восточное выражение!
«Быстро он догадался, на чем я его поймал! – Внутренне усмехнувшись, подумал Ратмир. – Этот изверг весьма сообразителен!»
– Значит, у тебя были знакомые с Востока?.. – Вслух проговорил он, словно бы в сомнении стоит ли верить словам слуги. – И эти твои знакомые, похоже, не слишком уважают лис?!
Изверг пожал плечами и неожиданно смело ответил:
– Но ведь и сам господин с Востока – он знает, что на Востоке… лисиц не жалуют!
Он явно намеренно сделал крошечную паузу перед словом «лисиц», словно желая показать, что догадался, на каком именно слове подловил его многоликий, а, может быть, даже с желанием дать понять, что и в первый раз употребил это выражение намеренно. Во всяком случае, этот изверг слишком быстро переходил от растерянности к испугу, от испуга к уверенности, словом, он все больше заинтересовывал Ратмира. Однако трижды посвященный волхв умел владеть собой, а потому не показал своей заинтересованности. Более того, он неожиданно свернул разговор:
– Зато здесь, на Западе, к лисам относятся с уважением! И тебе, извергу, который служит в стае западных лис, надо хорошенько помнить об этом!
Бросив это замечание, Ратмир повернулся и направился в сад. А коренастый, темноволосый изверг остался на пороге дворца, глядя вслед трижды посвященному волхву. Только спустя минуту, изверг осторожно прикрыл дверь.
Ратмир практически сразу забыл об этом странном изверге, впрочем, и о пропавших лисах, ради которых он прибыл в Верну, он тоже не думал. Его мысли снова и снова возвращались к разговору со стариком Бернадом. Нет, он не смаковал свое будущее возвышение – в конце концов, каждый из трижды посвященных мог рассчитывать, или хотя бы надеяться, занять место Вершителя. Нет, сейчас ему вдруг подумалось, а много ли времени осталось у этого Мира до полного его краха. Существует ли вообще возможность у Вершителя изменить ситуацию, найти способ противостоять разрушению Мира?! Затем его мысль перескочила на другое – он вдруг подумал, что если ему действительно предстоит стать Вершителем, то когда это может произойти? Кануг, нынешний вершитель, по возрасту мог считаться стариком, хотя и был вполне крепок. К тому же, многолетний опыт и налаженная им личная служба информации давали ему огромное преимущество перед другими членами Совета. Так что власть в Совете, а, значит, и в Мире была вполне стабильна. Однако стабильность эта, как, впрочем, и любая другая, существовала только до тех пор, пока не произойдет что-то необычное, не укладывающееся в привычную картину бытия! А если уже сейчас, происходит нечто такое, чего «быть не может» что не попадает в сводки информационной службы Вершителя, во что невозможно поверить, а не то что спрогнозировать, предугадать?!
И тут мысль совершила новый скачок!
Пропало без вести восемь западных лис! Вожак стаи решил, что их убили соседи – западные олени, хотя всем известно, что олени – стая миролюбивая и сама, как правило, не нападает! В тех материалах, которые собрали сами лисы, прямых доказательств вины оленей нет. И хотя лисы пропали на спорных территориях…
Ратмир замер на полушаге, остановил свою мысль и огляделся. Присыпанная желтым песком дорожка, причудливо петляя, вилась меж цветущих розовых кустов и, похоже, вела его к стоявшей метрах в двухстах беседке, увитой зеленью. Безоблачное голубое небо повисло над благоухающим садом высоким чистым куполом. Вокруг был разлит покой и безмолвие, а он боялся отпустить свою мысль дальше, словно она могла вот прямо сейчас наткнуться на некую загадку… или разгадку, которая должна будет перевернуть все мироустройство. Только через несколько долгих, напряженных минут он смог снова позволить своему разуму вернуться к недодуманной мысли:
