Получив приказ «Все ко мне. Медленно…» первыми до меня доплыли эсминцы, принявшись неторопливо кружить рядом, порой касаясь ног гладкими боками, а потом подтянулись и крейсера. И тут все было куда интереснее.
Два существа, выглядящие как девушки, вовсе не походили на свежих утопленниц. Да, у них была бледная кожа, большую часть тел закрывало что-то, похожее на гибкие, черные, асимметричные доспехи, несущие четкий отпечаток отличия от всего людского, но они явственно были живые.
Для этого достаточно было взглянуть в их глаза – светящиеся пронзительной голубизной, чем-то похожей на радиоактивное свечение Черенкова, что порой бывает в реакторах. В них плавилась, перетекая из оттенка в оттенок, какая-то иная, недоступная простому человеческому пониманию, но все же жизнь.
Чи-класс… Ее лицо, обрамленное темными волосами чуть выше плеч, закрывала маска, похожая на согнутый под углом костяной островерхий щиток с тонкими, темными линиями и выемкой под левый глаз, обрамленный расходящимися разводами, настолько черными, что они казались трещинами на коже. Ее шею и грудь прикрывало какое-то подобие черной кирасы с высоким воротником, а на обеих руках были надеты по самый локоть два то ли излучателя, то ли пусковые установки, похожие на небольшие самолетные турбины с отсвечивающими зеленью соплами.
Нэ-класс была длинноволосой блондинкой чуть повыше Чи, сквозь белую шевелюру которой выступали какие-то темные, острые фрагменты, похожие то ли на неровные рожки, то ли на обломки зубцов короны. Ее одеяние, смахивающее на облегающее короткое платье, оставляя обнаженными руки, покрытые чем-то похожим на расколотые наручи, поднималось до самого подбородка, расходясь там «воротником» широких лепестков, закрывающих нижнюю часть ее лица.
Талию Нэ перехватывал словно грубо отлитый пояс, расширяющийся на спине и уходящий вдоль позвоночника к шее, на котором, как будто вплавленные, крепились две крупные трехорудийные башни. И еще две, тоже с тремя пушками, но меньшего калибра, были закреплены на бедрах, но в данный момент все орудия были направлены стволами вниз. А дальше ноги до самых пяток покрывала пластинчатая сизо-черная броня.
Глубинные крейсера синхронно подняли на меня взгляд – и в голове словно лопнул стеклянный пузырек и растекся по разуму уже знакомой по контакту с Химе обжигающе-холодной пленкой, заволакивающей взор.
Море, солнце, близкий берег – весь мир вокруг меня словно бы исчез, а в ушах, как в бесконечных переходах, зашептали тысячи призрачных голосов, и я будто наяву увидел темную, пронизанную токами подводных течений, густо-синюю бездну, увлекающую меня все ниже и ниже, в беспросветный мрак.
Но он вовсе не был необитаем.
Там парили мириады синих, красных и зеленоватых огней, то рассыпающиеся в стороны, то собирающиеся в стайки вновь.
Целые сонмы теней вращались гигантским хороводом над чем-то соразмерным, похожим то ли на громадный, мерно сокращающийся цветок, свитый из алых и голубых потоков, то ли на полупрозрачную чудовищную актинию…
Здесь, на немыслимой глубине, видимой мной как через не слишком чистое стекло, реальность и иррациональность, материальный мир и некая мистика, будто теряли четкую разделяющую грань, чьей-то могущественной волей или стихийной силой облекая в физические формы то, что веками накапливалось в морях.
Осколки человеческих душ, намертво прикипевших к шпангоутам, переборкам и броневой стали… Отзвуки последних пережитых яростных эмоций и желаний… Бережно сохраненные вечной бездной призраки кораблей, давным-давно рассыпавшихся ржавчиной на дне или распиленные на металл на суше… Все это собиралось в этом неизвестно кем разожженном горниле, чтобы восстать из небытия и обрести новую, неясно как воплощенную, но хищную жизнь.
Я пошатнулся, но тут же почувствовал плечо и прохладные руки, поддерживающие меня и не дающие упасть.
И сразу стало легче.
Прикосновения Глубинных, завораживающие видения, рассыпающиеся по нервам и мышцам уколы и струйки острого холода, воспринимались частью моего сознания, как нечто правильное, как последние, завершающие кусочки мозаики, собирающие меня во что-то полное и законченное.
