— Не верю и не поверю, что бы ты ни говорил.
— Но, право, Карлос самый…
— Да я уверена, что он тебе и в подметки не годится, — решительно прервала Гандераса Натали. — Готова поспорить, что стоит тебе только выйти на улицу, как женщины буквально теряют голову.
Антонио вопросительно поднял брови.
— Неужели ты принадлежишь к тем, кто после глотка алкоголя начинает болтать всякие глупости?
Нетерпеливым движением она поставила бокал на стол.
— Не скромничай. Разве ты не замечал, как женщины кружатся вокруг тебя, подобно осенним листьям?
Антонио задумчиво посмотрел на свои большие руки и покачал головой.
— Да нет, ни одна из них…
— Конечно! Наверняка две, или три, или…
— Тогда шесть с половиной.
Взглянув на смуглое лицо, оживленное хитрой улыбкой, Натали засмеялась, и в этом смехе растворились остатки злости и обиды. Лишь один вопрос не давал ей покоя. Ну почему судьба распорядилась воплотить ее представление об идеальном мужчине в человеке, который абсолютно равнодушен к ней, а значит, абсолютно недосягаем? И на смену звонкому смеху вдруг пришли слезы. Натали попыталась что-то сказать, объяснить, но рыдания душили ее.
— Эй, перестань. — Антонио подошел к ней и вытер салфеткой слезы.
Она прижалась влажной щекой к его мускулистой груди и попыталась успокоиться.
— Извини. — Натали прерывисто вздохнула. — Я очень редко плачу и не понимаю, что со мной творится.
Еще раз глубоко вздохнув, она с явной неохотой оторвалась от Антонио и отступила на шаг.
— Несколько дней назад ты перенесла сильнейший шок. — Он глубоко вздохнул, прежде чем позволил себе прикоснуться к ее шелковистым волосам. — Ничего удивительного, что после такого потрясения твои нервы пошаливают.
Каждая клеточка, каждое нервное окончание Натали ощущало и впитывало теплоту от его прикосновения. Ей вдруг очень захотелось поймать и поцеловать руку Антонио. И прежде чем она успела одуматься, ее горячие губы уже прижались к жесткой ладони.
— Спасибо тебе за то, что ты понимаешь меня, — взволнованно прошептала она. — Каким бы ни оказался Карлос, Алисия многое потеряла, выбрав его, а не тебя.
Опомнившись, она села за стол.
От такой ее откровенности, признательности и явной симпатии к нему Антонио почувствовал нежность. Вернее, нежность и желание. Он ощущал, что Натали жаждет близости так же, как и он сам. Но увы! Прекрасная женщина, которую подарила ему судьба, недоступна из-за сложившихся обстоятельств.
Ясно, что Натали, испытавшая смертельный ужас, готова на все, лишь бы отблагодарить своего спасителя. И если бы на месте Антонио находился другой, она бы относилась к нему также. Он, Гандерас, не имел права воспользоваться ситуацией. Гораздо хуже, что его самого — а Антонио знал это наверняка — теперь не интересует ни одна женщина, кроме Натали.
Мрачно нахмурившись, он поднял бокал и сделал быстрый глоток, затем другой, третий, как будто принимал лекарство. В некоторой степени так оно и было. Антонио надеялся, что, выпив побольше вина, он крепко заснет и не станет ворочаться ночью с боку на бок, сгорая от желания и чувствуя пульсацию крови в затвердевшей плоти. Гандерас вдруг ощутил, что необходимо срочно сесть, чтобы скрыть от взора Натали признаки своего возбуждения. Он даже усмехнулся, поражаясь слишком развившемуся в последнее время сексуальному желанию.
Натали протянула ему коробку с рыбными галетами. Антонио взял несколько штук, улыбаясь своим мыслям.
Интересно, чем вызвана его странная улыбка, размышляла она и, покраснев, смущенно отвела глаза, поймав себя на том, что слишком пристально, почти с вожделением смотрит на красивые сочные губы.
— А что ты делаешь в свободное время, когда тебе не приходится вылавливать из моря туристов? — спросила Натали.
— Раньше я рыбачил, чем и зарабатывал себе на хлеб. — Антонио не спеша выжал на устрицу сок лимона и с помощью вилки отправил ее в рот. — Хм, неплохо, — заключил он, смакуя свежее нежное мясо.
— Что, вкусные устрицы? — спросила Натали, замерев с вилкой у рта.
— Устрицы с лимоном, — уточнил Гандерас.
— А разве ты никогда не добавлял его к моллюскам?
— Нет.
— А зачем тогда хранишь цитрусы?
