— Ну, раскоцаем, — согласился Гусар.
В МОСКВЕ МЫ С КИРЮХОЙ нашли уютный закуток в сквере на лавочке. Правда, с замками на чемодане пришлось повозиться. Один открылся быстро, а с другим долго ковырялись. Но обидно другое. Как распахнули «дипломат», так у меня рожа и скукожилась с печали. Нафарширован он был не пачками спрессованных хрустов, а каким-то голимым дерибасом, которому я и названия не подберу. Трубочки железные, коробки запаянные, документы в папке…
— Это чего же такое? — спрашиваю Гусара. — Давай хоть коробок раздолбим. Не просто же так народ весь этот бутор в чемодане таскал. Может, там брюлики или другие какие слёзки. Тогда мы в самую масть попали!
— Не хотелось бы, — тревожно возражает Гусар. — За брюлики нас будут гонять по всему шарику до самого полюса. А потом нашинкуют и скормят пингвинам.
У меня в брюхе заквакала вся ливерка. Это бывает, это нервное. Когда очко сжимается до размеров игольного ушка.
— Только я подозреваю, не камешки это, — продолжает Гусар, листая бумажки в папке. — Это какая-то навороченная научная хрень. И если мы будем в ней ковыряться, не исключено, что разнесём половину Москвы к шлёпанной матери. Оно бы, положим, даже и к лучшему, раздолбать этот ****ский куток. Но заодно накроются медным тазом два порядочных арестанта.
— Это кто ж такие? — интересуюсь.
— Я тебе потом скажу, — со вздохом отвечает Гусар. — Продиктую по буквам.
И тут до меня дошло, кого он имеет в виду.
В ТОТ ЖЕ ДЕНЬ Я ПРОВОЖАЛ КИРЮХУ на Казанском вокзале. Сперва к нам привязались суетливые мужики, которые торговали красивыми ящичками со слесарным инструментом. Я хотел было прицениться, но Кирюха послал мужичков в направлении экватора. Те внимательно глянули на Гусара и поняли, что он желает им добра. Самоделкиных тут же сдуло сквозняком, а Кирюха по-новой принялся меня фаловать, чтобы я с ним отправился в драгоценный Мокрый Паханск:
— У моих покойных родичей знакомый был, дядя Лёня Миронов. Он сейчас в университете преподаёт математику, если, конечно, не шаркнул кони. Надо у него проконсультироваться насчёт чемодана. Сдаётся мне, такая байда может потянуть на хорошие лавэшки.
— Сдаётся мне, в лучшем случае она на хороший срок потянет, — заметил я задумчиво. — А то и хуже. Ну как мы этот кусман у братвы прямо из пасти вырвали?
— Теперь уж назад не всунем, — пожал плечами Гусар. — Короче, поглядим. Если дело действительно пахнет хорошими бабками, можно рискнуть. Но для начала бы разобраться… Так ты точно не едешь?
— Сказано же: двадцатого числа прикачу, вечерком, — заверил я Гусара. — Сейчас тебя провожу — и куплю билет. Не будет, сяду на проходящий. В столице у меня ещё делишки кой-какие.
— Точно прикатишь?
— Ну что тебе, на пидора забожиться?!
— Погоди, — хлопает Кирюха себя по лбу, — как же ты меня найдёшь? Сейчас я тебе адрес запишу и план нарисую.
Вырвал лист из своего блокнота, приладился на чемоданчике и изобразил корявым почерком карту родимой местности. Взял я листок и сунул в карман не глядючи.
Вообще-то я приезжать в Мокрый Паханск к Кирюхе не собирался. На фиг надо? У меня в нутряке корячились тридцать тонн «рубленых». Да ещё Кирюха отстегнул с барского плеча — располовинил выручку за угнанную тачку. С таким баблом в столице можно жить! И я отправился на Тверскую.
…Ну, да, ну, бывает, блин горелый. Увлёкся. Как-то всё быстро произошло. Сперва — соски-«маргаритки», я их сразу три штуки подхватил с долгой голодухи по бабским телесам. И вот спрашивается, на кой ляд? Ночь прокувыркались, а толку с меня оказалось на пару затяжек. Девки отменные, сиськастые, едрёные, такое творят, что в ноздрях кипение! В былые бы годы я… Да где те годы? Короче, спалил лавэ без понту.
А на следующий день решил оттянуться на Новом Арбате в казино. Никогда сроду там не был, хоть поглядеть, как народ башли просирает. Фиг там! Не пустили внутря со справкой заместо ксивы, сколько я им «кусками» в нюх ни тыкал. Ещё чуть не взашей вытолкали.
И такая меня обида взяла… Пошёл куда ноги несли. Бродил-бродил, пока не вышел на какую-то улицу. Жрать чё-то захотелось. Гляжу, «Макдональдс». Эта значит, американский дрэк пихают за русское лавэ. Хавайте сами, гниды заморские. Прохожу мимо салона красоты, глядь — калиточка симпатичная. И вывеска — «Трактир “Матроска”». Ничего себе уха из петуха! Мимо разве проканаешь?
