Попутно отслеживались все ситуации, когда Рейгану случалось касаться НЛО и пришельцев. Губернатор и уж тем более президент Рейган всегда был осторожен в высказываниях. Норман Миллер вспоминает его мгновенную реакцию на вопрос верит ли он в НЛО? "Едва я задал ему вопрос, как на лице его отразился ужас. До него вдруг дошло, что он говорит, – возможные последствия и то, что он беседует с репортером. Он тотчас взял себя в руки и произнес: «Давайте скажем так: в вопросах НЛО я агностик».
Рейган прекрасно понимал, какая это скользкая тема, особенно для политика. Об угрозе из космоса он не толковал с кем попало. С Горбачевым беседа проходила с глазу на глаз, если не считать переводчиков, а с Шеварднадзе – за обедом в Белом доме, в присутствии ближайшего окружения. Но то, о чем Рейган предпочитал говорить экивоками, другой, не менее известный, американец – генерал Дуглас Макартур охарактеризовал по-солдатски открыто и прямо: «Народы мира должны объединиться, потому что следующая война будет войной межпланетарной. Народам мира предстоит однажды выступить единым фронтом для отражения атаки обитателей других планет.»
Согласимся, странное заявление сделал прославленный военачальник в газете «Нью-Йорк таймс» в октябре 1955 года. Тем более оно странно потому, что долгие годы Макартур твердил об одной угрозе – коммунистической, об одной войне – с коммунистами. Он потребовал применить в Корее атомное оружие, даже если это будет означать войну с Советским Союзом. За это президент Трумэн сместил Макартура с поста верховного командующего союзными войсками. Вернувшись в США, Макартур оголтелыми призывами к войне взбудоражил страну, расколол ее на два лагеря. В декабре 1952 года он вручил новоизбранному президенту Эйзенхауэру воинственный меморандум как руководство к действию. Эйзенхауэр и госсекретарь Даллес, к счастью, не воспользовались советами Макартура, и тот, побушевав еще немного, затих.
Когда же генерал публично выступил в следующий раз – а это было 26 января 1955 года, – слушатели были потрясены. Многим тогда показалось, что перед ними выступает не Макартур, а его двойник или антипод. Генерал говорил, что решение споров с помощью оружия должно быть поставлено вне закона, что война не может служить средством разрешения международных разногласий, что отказ от нее – единственно приемлемый выход, при котором шансы каждой из сторон остаются равными. Под сторонами, конечно, имелись в виду СССР и США.
Историки, биографы Макартура теряются в догадках, что заставило генерала совершить такой разворот? Ничего вразумительного на этот счет пока не сказано, кроме дежурных рассуждений о присущем Макартуру прагматизме и новой расстановке сил на мировой арене. 8 августа 1953 года в СССР прошли испытания первой водородной бомбы. Но разгадка не только, а может, и не столько в этом. То, о чем Макартур не решился сказать в публичном январском выступлении, он сказал в октябрьском интервью – и тем самым объяснил резкую перемену взглядов.
Еще в годы второй мировой войны верховный командующий союзными войсками в юго-западной части Тихого океана генерал Макартур учредил при своем штабе особую группу, занимавшуюся расследованием необычных небесных явлений, о которых рассказывали моряки и летчики. Вот когда Макартур впервые столкнулся с НЛО. Две мощных волны наблюдений 1952 и 1954 годов, а возможно, и какая-то конфиденциальная информация укрепили его веру и воззрения.
С мыслью о будущих звездных войнах Дуглас Макартур, можно сказать, сошел в могилу. За два года до смерти, выступая перед выпускниками военной академии в Уэст-Пойнте (1962), он вновь говорил о неизбежном единении народов мира для отражения атаки инопланетян. «Мы имеем в виду грядущий конфликт между объединенным человечеством и злыми силами некой планетарной галактики», – сказал тогда Макартур. Недоумение может вызвать расплывчатость понятия «планетарная галактика», однако смысл сказанного предельно ясен.[21].
Но если Макартур и Рейган понимали опасность контактов с другими мирами, могли ли не задуматься об этом ученые?
