— Я тебя просто пристрелю, если ты сейчас же не заткнешься и не продолжишь!
Он тихо рассмеялся и наклонился, целуя ее живот…
Уже утром, после почти бессонной ночи, Копф начал нерешительно:
— Слушай, а почему бы нам…
Боясь, что сейчас он скажет то, о чем потом пожалеет — так же, как и она сама — Карен вновь сказала:
— Молчи.
Командор стоял у ее стола, просматривая папки. Подходя, она, на всякий случай, взглянула на часы — вовремя, как обычно.
— Доброе утро, командор, — сказала, проскальзывая мимо него за свой стол. — Я могу вам чем-нибудь помочь?
Он кивнул, положил папку, постучав по ней пальцем:
— Подготовьте к двум часам данные по четвертому.
— Хорошо.
Он и не подумал уйти, чем порядком нервировал ее: просто стоял, смотрел и ничего не говорил. Наконец, сдавшись, Эшли вскинула взгляд — она и представить не могла, какая в нем отразилась досада. Командор улыбнулся ей своей дежурной улыбкой.
— Как вечер? Удался?
— Вполне, командор.
— Вы давно не виделись?
— Почти год.
— А до этого…
— Мы были напарниками пять лет.
Она отвечала отрывисто, по-прежнему глядя на него исподлобья зеленоватыми потемневшими глазами. Командор удовлетворенно кивнул, словно получил ответ на важный вопрос.
— Что ж, не буду вас больше отвлекать.
Когда Эшли вновь вернулась к работе, он заметил на склоненной шее тщательно запудренный след поцелуя. Что ж… хоть у кого-то эта ночь удалась.
— Я не могла сосредоточиться, — пожаловалась Карен. Они лежали на кровати в гостиничном номере Копфа, попивая вино. Закинув руку за голову, Копф невинно осведомился:
— И что же тебе мешало?
— То, как ты раздевал меня глазами.
Он довольно ухмыльнулся.
— Ну, я был в гораздо худшем состоянии. Не мог дождаться конца лекции… Ни черта не слышал.
— А зря. Гениальная, между прочим, была лекция.
Копф потянулся через нее — поставить бокал на тумбочку, хотя своя была ближе. Провокационно потерся твердой, поросшей рыжим жестким волосом, грудью о ее крепкие, ставшие такими чувствительными, груди.
— Не знаешь, почему мы раньше этим не занимались? Столько времени потеряли…
Эшли отставила свой бокал.
— Ну, так давай и сейчас не терять…
— Я не пойду тебя провожать.
Продолжая бриться, Вальтер посмотрел на нее в зеркало. Он был уже одет, лишь рубашка расстегнута до пояса.
— Почему? Не хочешь светиться вместе? — он говорил шутливо, но глаза оставались серьезными. — У тебя что, здесь кто-то есть?
Она скрестила на груди руки, пожала плечами.
— А какая разница?
— Прощу, только если ты запала на командора, — предупредил ее бывший напарник, вытирая лицо. Карен моргнула.
— Ну, если ты настаиваешь…
Ожесточенно расчесывая свои вечно торчащие вихры, Копф покосился.
— Эй, оставь мне хоть один шанс! Против этого парня мне и раунда не выстоять!
— Это смотря где, — двусмысленно улыбнулась Карен.
— Конечно, он старше, но… — Копф бросил скомканное полотенце в корзину. — Какого черта мы взялись обсуждать Волка?
Карен вновь пожала плечами.
— Ты начал…
— Что, нам не о чем больше поговорить?
— Например?
— Например, о нас с тобой.
— Нас… — Карен помедлила. — Не о чем, Рыжий.
Он скользнул взглядом по ее лицу. Присел на край ванны. Хлопнул ладонями по коленям.
— Вот, значит, как?
— Да, так. И ты это знаешь.
Он молчал, уставившись куда-то в ее живот. Карен наблюдала за ним. Она достаточно изучила своего напарника, чтобы понять его мысли. Вальтер был расстроен. И вместе с тем чувствовал облегчение — пополам с досадой. Она прямо встретила взгляд его рыжих глаз.
— Я тебе не понравился? Мне казалось…
— Нет, не это, — перебила она. — Все было здорово. Даже лучше, чем я ожидала.
Это, по крайней мере, польстит его мужскому самолюбию.
— Значит, ты думаешь, что вместе мы…
— Я не смогу тебя ждать. Слишком хорошо знаю, что значит наша… твоя работа. И я не отдушина. И не тихая гавань. Я твой друг.
— Знаю.
Он поднял руки, с недоумением посмотрел на них и запустил пальцы в рыжую шевелюру.
— Ты… хорошо формулируешь. У тебя мозги всегда были на месте. Лучше моих. Потому-то тебя сюда и взяли.
Или я просто отвыкла рисковать. Ведь могло же что-то получиться…
Что-то.
— Тогда я тебя провожу, — пробормотал Вальтер, вставая и застегивая рубашку. — Готова?
