С 1928 по 1946 год Уолт сам озвучивал Микки, что демонстрирует многогранность этого человека и недооцененность его актерского дара. Боб Томас в книге «Walt Disney: An American Original» (англ. «Уолт Дисней. Сделано в Америке») описывает голос Уолта так: «Его возбужденный, немного встревоженный фальцет, застенчивое покашливание перед тем, как сказать новую реплику – все это идеально подходило образу Микки. Никто не смог бы лучше передать поспешность, простоту и робкую смелость, свойственные этому персонажу».
Находчивый, умеющий справляться с любыми трудностями, Микки Маус стал настоящим символом духа неунывающей Америки в годы Великой депрессии.
РИЧАРД ШИКЕЛ, обозреватель журнала Time
C 1946 по 1974 год мышонка озвучивал шумовик студии Джим Макдональд, а его преемником стал Уэйн Оллвайн[14]. У обоих получились замечательные Микки, и все-таки никому, кроме Уолта, не удалось придать ему такой индивидуальности. В некотором смысле, Уолт был Микки, а Микки – Уолтом.
Многие аниматоры, работавшие над мультфильмами о мышонке, говорили, что лучше всего им удавалось рисовать Микки, когда они представляли, что это – Уолт. Микки не только говорил его голосом. Он обладал бесхитростным взглядом Уолта на мир, его жаждой приключений, его абсолютной преданностью своей возлюбленной. Интересно, что они оба – и Уолт, и Микки – начали свой путь к славе, не имея за душой ничего, даже ботинок.
Во время создания мультфильма «The Pointer» (англ. «Стрелок»), 1939, аниматор Фред Мур уговорил Уолта засняться на камеру, чтобы у него был образец для изображения Микки. В мультике есть сцена, когда мышонок в образе охотника встречает дикого медведя. Запинаясь от страха, он с усилием произносит голосом Уолта: «Я Микки Маус… Вы же обо мне слышали?.. Надеюсь…» Все движения, жесты и выражения лица Микки в этой сцене Мур срисовал с Уолта, просматривая запись.
«Микки действительно очень похож на Уолта, – замечает Рой Э. Дисней, его племянник. – Та же импульсивность, то же чувство юмора. Но главное – по своей натуре он такой же добрый, славный парень».
Для самого Уолта Микки являлся символом радости и смеха. «Мы создали его и всегда ждали от него лишь одного – чтобы он побуждал людей смеяться с ним и над ним, – говорил Уолт. – Его образ лишен связи с какой-либо социально-общественной проблематикой, мы не пытались превратить его в глас народа или жесткого политического критика. Мы создали Микки лишь для одной цели – для веселья».
Что касается меня, то я вижу Микки символом силы воображения, преобразовывающей жизни. История Уолта и его мышонка – это история о фантазии без границ.
Как стать похожим на Уолта Диснея
УРОК 4: дайте волю воображению
Потеряв Удачливого кролика Освальда, Уолт оказался перед выбором. Он мог поступить деструктивно, а мог – креативно. Большинство людей, оказавшись на его месте, наверняка бы подумали: «Да я в суд подам! Я добьюсь правды! Этот Чарльз Минтц получит по заслугам! Никто не имеет права поступать так со мной».
Но Уолт увидел более конструктивное решение. Он отказался от возмездия и сосредоточился на творческом созидании. Он сказал себе: «Я смогу найти выход из положения, придумав что-то новое, такое, чего мир до сих пор еще не видел». И Уолт придумал Микки.
Наивный Чарльз Минтц. Он думал, что, отобрав у Уолта единственного персонажа и художников, он сможет лишить его сил, и Уолту не останется ничего другого, кроме как сдаться. Но Минтц недооценил силу воображения, которой обладал Уолт. Он не понимал, что безграничная фантазия Уолта делает его неуязвимым.
Микки стал первым персонажем в истории мультипликации, наделенным ярко выраженной индивидуальностью. С самого начала я думал о нем не как о символе или типичном представителе комедийного жанра, а как о самой настоящей личности.
УОЛТ ДИСНЕЙ
Умение дать своему воображению волю рождает креативность, благодаря которой мы создаем нечто новое, такое, чего еще никогда не бывало. Креативность – это умение решать задачи, опираясь лишь на неисчерпаемые ресурсы своей фантазии. Как писал Уолт в статье для The Journal of the Society of Motion Picture Editors (январь 1941-го): «Какую радость у нас, художников, должен вызывать тот факт, что мы имеем такого посредника для развлечения общества, чьи возможности – по крайней мере, в обозримом будущем – практически безграничны; единственным ограничением является воображение самих художников».
