Он шел по мелкому месту. Рядом две ямки. Он будто бы положил в одну голову, а в другую — зад. Потом ушел в омут. Очень глубокий омут, все кипит.
— Все? — удивился Крылов, когда Лондра замолчала.
— Все.
— Какой же смысл в этой истории? О чем она?
— Как о чем? — удивилась в свою очередь шаманка. — О жизни.
Более вразумительного ответа он так и не смог от нее добиться.
Слушая Лондру, Крылов не раз пожалел, что ему не хватает специальных знаний, что он не фольклорист. Необъяснимой прелестью веяло от этих скупых, малоцветных, необычайно простодушных преданий.
— Сидели в избёшке два охотника, — решил поддержать общий разговор и Елисей, насытившийся наконец. — Один заснул, а другой продолжал сидеть. Вдруг видит: глаза у спящего вышли из избешки. Через некоторое время вернулись. Человек проснулся, рассказал, что видел сейчас сон. Другой отвечает: правильно, потому что твои глаза уходили. Глаза всегда уходят, а после сна приходят на место, но могут уйти и заблудиться. Если глаза уйдут совсем, то человек ослепнет.
— Ты веришь в это? — спросил Крылов.
— Чего же не верить? Верю, — ответил Елисей и потрогал шрамы. — У меня ж один глаз ушел.
Так и не понял Крылов: шутит проводник или говорит всерьез.
Они просидели до утра. Низкий хрипловатый голос шаманки совершенно заворожил Крылова. Лондра говорила устало, тихо: «окуневые люди» вечером и ночью не шумят, после захода солнца громко не разговаривают.
Утром Лондра-Бабочка пошла разжечь дымокур для оленей. А Елисей и Крылов отправились в Священный лес. На прощанье шаманка сказала:
— Там не стреляйте. Шерстью землю не грязните. Возле речки женщины в красных платьях будут стоять — там повернете. На дерево с колокольчиками не влезайте. А то будет так: я нож ищу, а нож ищет меня.
Елисей потом объяснил: женщины в красных платьях — это березы со снятой берестой. Дерево с колокольчиками — кедр. Взбираться на него за шишками нельзя. Нум покарает.
Священный лес возник часа в два пополудни, когда солнце уже миновало свою верхнюю точку и принялось источать зной на притихшую землю. Елисей и Крылов вышли к нему через грязную низину, поросшую дудошником. Приминая сапогами высохшее стволье, цепляя на одежду репьи и колючки, они выбрались на крутой отрубистый берег и остановились — не столь запаленные быстрым подъемом, сколь при виде картины, открывшейся перед ними.
Чистый, могучий и величественный подступил к реке вечнозеленый кедровый лес. Он уходил на север, повторяя вольный изгиб реки, и, казалось, не было ему конца-края.
Не в первый раз видел Крылов кедровники, но вновь, как когда-то при изначальном свидании, взволнованно забилось сердце и тихий восторг охватил душу. Священный лес… Да, кедровый лес по праву мог почитаться как священный…
Красивейшее дерево Сибири кедр, мужественный и нежный, добрый великан-кормилец, высоко вскинул свою главу, как бы принимая на себя гнев и милость богов. Рядом его товарищи, собратья. Пышные, клубящиеся высоко над землей темно-зеленые кроны. Прямые и ровные, чуть сбежистые вверху стволы, неохватные, крепкие… Крылов любил кедр как ни одно дерево на земном шаре. За красоту и мужество, за то, что дает приют и пищу зверю и птице, за то, что живет торжественно и чисто. В кедровом лесу дышалось легко и освобожденно. Хвоей и живицей кедра лечились люди и животные. Орехи спасали от голодной смерти. Древесина шла на лодки и другие полезные вещи. Много ли на земле найдется подобных деревьев?
«Дозорные сибирской тайги» — называет кедровые леса Крылов. Первыми встречают они холодные ветры, вьюги, леденящую сырость туманов, испарения болот… Надежная опора лесным собратьям — пихтам, рябинам, березам… Возле него хорошо расти беспомощным и боязливым — этот богатырь прогоняет страх, вселяет уверенность. Не так ли живет сильный и добрый человек, помогая слабым, внушая чувства достоинства и жизнелюбия?..
В своем научном труде, во «Флоре Западной Сибири», Крылов написал: «Кедр сибирский — дерево, достигающее сорока пяти метров высоты и двух метров в диаметре (в нижней части ствола) с буровато-серой потрескавшейся корой и более или менее широкой кроной. У деревьев, растущих на сухих открытых местах (это наблюдается, например, около многих деревень в окрестностях Томска, где кедровые рощи охраняются населением ради их семян), крона развивается роскошно-густая, овальной формы; в сплошных же равнинных лесах, особенно на сырых местах, крупные кедры являются уже некрасивыми деревьями: крона сохраняется на верхушке, разветвляющейся обыкновенно на несколько прямоствольных вершин, ниже торчат лишь сухие сучья. Самые молодые ветви шерстистые от довольно ветвистых буроватых волосков. Хвоинки собраны по пяти в пучках до тридцати сантиметров длины и одного миллиметра ширины. Кедр — растение однодомное. Мужские соцветия темно-красные, до одного сантиметра длины и шести миллиметров ширины, расположены при основании молодых веточек. Женские соцветия в виде овальных шишечек до одного сантиметра длины и шести миллиметров ширины — сидячие, расположены поодиночке или по два-три на концах молодых ветвей. Шишки до 13 сантиметров длины, созревают на второй год».
