Он попробовал кашу: сварилась. И вдруг, против своей воли, намекая на то, что пока студенты воздух молотили, он развел костер и сготовил ужин, громко произнес:
— Кушать подано, господа!
Молодежь с недоумением уставилась на него: дескать, зачем же так громко, не глухие… И вмиг разобрала походные миски.
— Присаживайтесь с нами, — пригласил Завилейский по-хозяйски.
— Благодарю вас, я потом, — отказался Крылов.
— Что, «Правила» не велят? — поддел Клавдиан. — Ну-ка, Брызгалов, проштудируй вслух наши дорогие и незабвенные «Правила»! У тебя память хорошая. Чего нам «можно» и чего «не»?
Медлительный тоболяк дожевал сухарь, а потом подыгрывая шутке, забубнил, как на законе божьем:
— Студенты должны отдавать честь: государю императору, императрице, наследнику цесаревичу, великим князьям, товарищу министра, попечителю учебного округа, помощнику попечителя, генерал-губернатору, губернатору, градоначальнику, местному архиерею и всем своим прямым начальникам и профессорам! — перевел дух и покатил дальше. — Выражение одобрения или неодобрения преподавателю в аудитории ни под каким видом не допускается. Не опаздывать. Не курить табак на крыльцах и в помещениях. Никаких корпораций! Студент считается отдельным посетителем университета…
— Во, отдельным! — многозначительно повторил Клавдиан. — Мы — отдельные посетители, и все тут. Ну, тоболяк, молодцом! Паши глубже!
— Нельзя: устраивать концерты, вечеринки, спектакли, чествования кого-либо… Запрещено: созывать сходки, создавать кружки, землячества, вступать в брак…
— Стоп. А вот здесь хорошо! Женатый студент — это все равно что тенти-бренти, коза в ленте. Дуроумный экземпляр.
Крылов не удержался и улыбнулся. Коза в ленте — это действительно… И насчет университетских правил проехались недурно. Разыгрывают они его, что ли?
Ему припомнилась вдруг иная стоянка, семь лет назад, среди соболиных деревьев кедров, на берегу речки-переплюйки. Акинфий, беззубый дед-лёля, мужики… Представилось, как сидели вокруг таежного костра дети, чинно доедали остатки каши. Как нёс потом огневолосый Федька в ладонях самосвет-траву… Где-то они сейчас? Чем заполнилась их жизнь в эти годы — горем или радостью? А возможно, и тем и другим сразу. Жизнь — великий художник, не угадаешь, что за краски она смешивает для тебя: белые, черные, красные…
Подумалось — а не те ли деревенские дети и сейчас сидят у костра? Просто выросли, выучились, и он зря сердится на них, может быть, как раз непонимание проистекало оттого, что росли и менялись они не на его глазах, далеко… От этой мысли на душе потеплело. Крылов разложил остатки каши на три миски и помахал рукой Немушке и пасечнику-хозяину, приглашая отужинать. Утро вечера мудренее.
* * *
Они стояли на краю небольшого поля, игравшего на солнце богатым алтайским разнотравьем. Утро высветило свежестью молодые, преображенные походной жизнью лица, и Крылов залюбовался ими. Юность сама по себе уже есть красота…
Он подошел к живописной группе, ожидавшей его, и с лукавой улыбкой преподнес каждому молодому человеку по букетику.
— С добрым утром, господа экскурсанты! Нуте-с, кто из вас может назвать вот эти растения?
— Доброе утро, Порфирий Никитич! Ну, мы это мигом…
С детским любопытством студенты завертели букетики, перебирая, рассматривая каждый цветок.
Первым сдался маленький Ефремов.
— Простите, Порфирий Никитич, — смущенно сказал он. — Но, кажется, об этом ничего не говорилось в зимних лекциях господина Коржинского. Во всяком случае, я что-то не припоминаю.
— Точно, не говорилось, — согласился Крылов. — Вот поэтому я и хочу, чтобы вы сами, при помощи только собственных наблюдений, определили, что это за растения.
— Я не смогу, — честно признался Ефремов.
— И я.
— Я тоже.
— Да ведь трудно так-то, с первого взгляда, — пробурчал Завилейский.
Крылов выслушал всех и покачал головой.
— Это вам только, господа, так кажется. Возьмите-ка вот эти листочки… Так. А теперь слегка потрите меж пальцами.
— Мята! — радостно, словно пробуждаясь, воскликнул Аптекман. — Господа, мята!
— Верно, — подбодрил начинающего естествоиспытателя Крылов. — Mentha arvensis Linnei. Мята полевая, впервые описанная великим Линнеем. А вот эту стрелочку… Попробуйте, прошу, на вкус.
