Линдсей — у нее на тарелке тоже почти ничего не осталось — кивнула и улыбнулась в ответ.
— Не желаете ли десерт? — У стола, словно по мановению волшебной палочки, снова вырос официант. — Или напитки?
— Мне ничего не надо, спасибо, — покачала головой Линдсей. — А вам, Райан?
Поколебавшись, он сказал:
— Мне тоже не надо. Посчитайте, пожалуйста.
Заметив его нерешительность, Линдсей подождала, пока официант отойдет от стола, и заговорила:
— Райан, если вы хотите чего-то еще — десерта, пива или…
Он резко, нетерпеливо мотнул головой, и она смущенно замолчала.
Как видно, Райан возобновил боевые действия! Что ж, она ему спускать не собирается! Линдсей почувствовала искушение оплатить свою порцию самой — можно себе представить, как разозлит Райана такое предложение.
Что за невозможный человек! — внутренне кипела она, выходя вместе с ним из ресторана. Остается надеяться, что Логан характером пошел не в папашу. Иначе Эшли можно только пожалеть.
С покойным Джеффри Линдсей повезло — мягкий и добрый, он, кажется, ни разу за все годы совместной жизни не повысил на жену голоса. Замужество за угрюмым и придирчивым тираном — таким, как, к примеру, этот Райан Каллахан, — казалось ей страшнее смерти.
Однако Эшли сейчас влюблена и счастлива — так же, как и ее сестра Мэри. Линдсей радовалась за обеих дочерей и от души желала им счастья длиной в целую жизнь — с теми мужчинами, которые предназначены им судьбой.
Самой же ей для счастья достаточно магазина, уютной квартиры и любимой кошки.
Едва они вышли на улицу, Линдсей обернулась, чтобы пожелать Райану доброй ночи. Он шел за ней по пятам, и, повернувшись, она уткнулась взглядом в пульсирующую синюю жилку у него на горле.
— Я не отказался бы выпить кофе, — протянул он.
Линдсей отступила на шаг. Потому, что неудобно стоять к человеку вплотную, поспешно объяснила она себе. А вовсе не потому, что тепло, исходящее от его мощного тела, дразнит ее, а мужской запах будит запретные фантазии…
— Не понимаю, — нахмурилась она. — Если вы хотели кофе, почему же не заказали его в ресторане?
— Если помните… — начал он.
Тут из ресторана с шумом и смехом вывалилась подвыпившая компания, и Райан, подхватив Линдсей под руку, отвел ее с дороги.
— Если помните, — закончил он, — мы договорились подождать с разговором, пока не поедим.
— Да… но… — смущенно пробормотала Линдсей.
— Или вы хотите продолжить здесь, на стоянке? — безжалостно прервал он.
— Конечно, нет, — возразила она, — но…
— Тогда, может быть, в машине? — снова перебил он.
— Нет-нет, — затрясла она головой, — но…
— Я надеялся, что вы пригласите меня к себе, — закончил он, не слушая ее, — и угостите чашечкой кофе.
К себе?! У Линдсей перехватило дыхание. Впустить этого огромного мужика в ее уютное гнездышко, слушать, как он бранит своего сына и ее дочь, да еще и кофе угощать — от одной мысли об этом внутри у нее все сжималось. Привести его к себе в дом… да как это возможно, если, стоило ему взять ее под руку, и сердце ее пустилось вскачь?
— Я… я… — Больше она ничего выговорить не могла, как ни старалась.
— Не надо меня бояться, Линдсей, — мягко усмехнулся он. — Обещаю, я не стану бросаться на вас с кулаками. Даже голос повышать не буду.
Линдсей умирала от стыда. Господи помилуй, ведет себя словно глупая девчонка-школьница на первом свидании! А ведь это даже никакое не свидание! Райан всего-навсего хочет поговорить о важном деле — обсудить предстоящую свадьбу.
— Вовсе я вас не боюсь, Райан, — вздернув подбородок, солгала она. — Просто уже поздно, и…
— И с каждой минутой становится все позднее, — заметил он и, снова подхватив ее под руку, повел к автостоянке. — Так каков же ваш ответ — да или нет?
«Нет! Нет! И еще раз нет!» — кричало все существо Линдсей. Но она ни за что не позволит этому ужасному человеку думать — не даст догадаться, — как он ее пугает!
Она вздохнула — в знак поражения.
Он улыбнулся — в знак победы.
На миг Линдсей охватило безумное желание стереть усмешку с его губ пощечиной, но она тут же выругала себя за дурацкие фантазии. Чтобы дотянуться до наглой физиономии Райана, ей пришлось бы подпрыгнуть — не говоря уж о том, что Линдсей вообще терпеть не могла насилия.
