Логан извлек из кармана ключ и отпер огромный замок на двери.
— Может, это и лишнее, учитывая, что два окна на первом этаже разбиты вдребезги, но сегодня утром, уходя, я запер дом.
Внутри стоял полумрак и промозглая сырость. Сквозь разбитые окна сильно сквозило. Скоро глаза Эшли привыкли к темноте. Она уверенно пересекла небольшой холл и свернула налево, туда, где когда‑то находилась уютная гостиная.
Подумать только — наконец‑то она в Доме Сэндлера! Касается стен, помнящих исторические события, быть может, даже тревожит обитающие в этих стенах привидения…
— А вот и камин! Какая вещь, правда, Каллахан? Смотри, какой огромный! В нем можно стоять в полный рост!
— Цельный дуб, — проговорил Логан, проводя рукой по каминной полке добрых пятнадцати футов в длину. — А вот и следы от пуль. Правда, только два — ты, кажется, надеялась на большее. А где же сами пули? Должно быть, кто‑то их выковырял?
Эшли коснулась пальцем пулевого отверстия, но, вздрогнув, тут же убрала руку.
— Только представь себе: выглядываешь в окно и видишь, как индейцы скачут через поля. И знаешь: они пришли за тобой.
— А ты заметила, какие тут интересные ставни? — спросил Логан, подходя к окну. — Правда, от них мало что осталось… Смотри, на каждом окне по две пары. Внешние запираются снаружи, а внутренние — изнутри. А какие толстые стены — не меньше трех футов толщиной! Получается что‑то вроде амбразуры…
Расширенными от восторга глазами Эшли смотрела, как Логан с помощью заржавелого рычага открывает двойные ставни, плотно утопленные в стену.
— Ух, ты! — Ничего более содержательного ей на ум не пришло. — А что это за щель посредине — бойница?
Логан кивнул, осторожно опуская ставни на место и отодвигая рычаг.
— Я спустился вниз, в винный погреб, и нашел там каменный желоб. Судя по тому, что мне удалось узнать, когда‑то ручей протекал прямо под домом, так что его обитателям не было нужды ходить за водой. Сама понимаешь, как это удобно, когда дом в осаде. Потом, когда войны с индейцами остались позади, Сэндлеры, очевидно, отвели русло ручья и начали ходить за водой к колодцу. Не правда ли, странно: древним римлянам водопровод, встроенные туалеты и прочие удобства были знакомы, а наши недавние предки не только не понимали, что это такое, но и не чувствовали в этом нужды?
— Откуда ты все это знаешь?
Он улыбнулся знакомой ленивой улыбкой.
— Я ведь архитектор, если помнишь. Водопроводу, туалетам и прочим неаппетитным предметам у нас был посвящен целый семестр.
— Ну, теперь‑то туалет в доме наверняка есть. Едва ли посетители мотеля соглашались бегать во двор, — заметила Эшли, выходя в холл.
Ей хотелось осмотреть остальные комнаты, а главное — держаться подальше от Логана и его опасного обаяния.
Она осмотрела столовую, достаточно просторную, чтобы разместить здесь обеденный стол персон на двадцать. Прошла через три смежные комнаты, назначение которых осталось для нее непонятным — должно быть, семейные гостиные или, быть может, покои хозяина. Все комнаты были пусты. Палые листья мягко шуршали под ногами. На темной дубовой обшивке стен кое‑где темнели надписи, сделанные краской из баллончика. В углу одной из комнат Эшли заметила несколько пустых бутылок — остатки пиршества каких‑то бродяг или хулиганов‑подростков.
С каждым шагом на душе у Эшли становилось все тяжелее. Наконец она оказалась на кухне — помещении с огромным камином, размерами не уступавшим своему собрату в гостиной. Хозяева мотеля несколько усовершенствовали кухню, но у них хватило такта не переделывать ни деревянную сушилку для посуды, ни высокий, встроенный в стену дубовый шкаф.
Эшли тяжело вздохнула, переводя взгляд с камина на сушилку и обратно.
— Я ожидала чего‑то подобного, — пробормотала она вслух, — но такое запустение… такая разруха…
— Ничто не стоит на месте, Эшли, особенно время, — произнес у нее за спиной знакомый глубокий голос, и сильные ладони Логана легли ей на плечи. — Теперь позволь мне рассказать тебе о том, чего не видишь ты, но вижу я.
Она резко обернулась. Логан убрал руки, но не отступил. Теперь они стояли лицом к лицу, вплотную друг к другу. Слишком близко. Достаточно, чтобы протянуть руку и коснуться его лица. Достаточно, чтобы уловить аромат его крема после бритья. Достаточно, чтобы ощутить предательские желания собственного тела.
