Логан помог ей взобраться на высокое сиденье грузовика‑вездехода, затем обошел огромную машину и сел за руль.
— В одном ты ошиблась, Эшли, — заговорил он несколько секунд спустя, заведя мотор. — Крыша у него во вполне приличном состоянии. Знаешь, шиферные крыши вообще очень прочные. Вот окна — другое дело: все разбиты. Приятного мало, особенно в дождь или в снег.
— Так ты уже осмотрел дом? — с некоторым разочарованием в голосе поинтересовалась Эшли.
Она‑то мечтала устроить Логану грандиозную экскурсию, похвастаться перед ним своими знаниями! Хотя, сказать по совести, сама Эшли в Доме Сэндлера не была еще ни разу. С тех пор, как старый мотель закрыли, вокруг него появились таблички со строгими предупреждениями: «Посторонним вход воспрещен!» Разумеется, городские хулиганы эти предупреждения ни во что не ставили, но Эшли и ее товарищи по «Историческому обществу» были добропорядочными гражданами и уважали закон.
— Да нет, просто заглянул внутрь. Видел камин. Ты права, на нем и в самом деле есть следы от пуль. Кстати, есть хочешь? Я захватил с собой корзинку для пикника — там, на заднем сиденье.
Эшли обернулась и действительно обнаружила позади себя плетеную корзинку.
— Право, не стоило, Каллахан, — сухо ответила она, злясь на себя за то, что с каждой минутой этот парень ей нравится все сильнее.
— Доусон, сейчас обеденный перерыв! — заметил он, ничуть не смущенный ее показной сухостью. — Что же нам делать, если не есть? О, какие милые ботиночки! Правильно сделала, что их надела. В гостиной на первом этаже гнездились по меньшей мере шесть поколений птиц. Я там немножко подмел, но до больничной стерильности, к какой ты привыкла, конечно, далеко.
— П‑подмел?!
Господи, какой непредсказуемый человек! Эшли попыталась представить его с метлой в руках — ей не хватило воображения.
— Но зачем? Вы же сносите дом на следующей неделе!
Логан затормозил и откинулся на сиденье. Глаза у него блестели, и Эшли заподозрила, что он думает о… Впрочем, нет, не стоит спрашивать себя, о чем он думает. Слишком рискованно.
— Так вот какова твоя тактика, Эшли? Напоминать мне каждую минуту, что я вот‑вот сотру с лица земли этот великолепный образчик колониальной архитектуры, или чем он там еще замечателен? Знаешь, возможно, я не лучший в мире психолог (лучший — это мой папаша), но даже мне ясно, что с таким подходом ты ничего не добьешься! Может, попробуешь что‑нибудь более позитивное?
С этими словами он подхватил корзинку для пикника, толстое шерстяное одеяло, которое она раньше не приметила, и вышел. Не желая ждать, пока Логан поможет ей вылезти из машины, Эшли распахнула дверцу, спрыгнула на землю и — бац! — обеими ногами угодила по колено прямо в грязь.
Черт бы побрал, Логана Каллахана! Это он во всем виноват! Да‑да, и в этом тоже!
Слава богу, ему хватило такта промолчать. А вот предательскую усмешку в зеленых глазах скрыть не удалось. Но Эшли сделала вид, что ничего особенного не случилось, — гордо вздернула подбородок и, притопывая ногами, чтобы стряхнуть налипшую грязь, двинулась следом за Логаном к парадному входу в Дом Сэндлера.
«Ни за что с ним больше не заговорю! — думала она, меряя взглядом покосившееся крыльцо. — Никогда! Разве, что в следующей жизни!»
— Крыльцо — это пристройка, — заметила она, обращаясь к собственным ботинкам. — Довольно поздняя и не отвечающая изначальному замыслу. Видишь окно веером над самой дверью? По мысли архитектора оно должно было сразу бросаться в глаза. Все внимание на дверь.
— Для колониальной архитектуры довольно странно, тебе не кажется?
— Сэндлеры были богатыми людьми с европейским вкусом, скорее джентльменами, чем фермерами, — объяснила Эшли, по‑прежнему не поднимая глаз. — Постоянно они жили в Филадельфии, а сюда приезжали только летом. Остальное время Джон Сэндлер сдавал дом своему кузену, пока тот не погиб в стычке с индейцами. Тело его перевезли в Филадельфию и похоронили там. На местном кладбище покоятся всего один или два Сэндлера. Но наше общество установило месторасположение всех могил, проследило историю, составило родословное древо… э‑э… а может, войдем?
