– С тобой все ясно, ты совсем спятила, – подытожила Бев.
Я пропустила эту реплику мимо ушей, сочтя ее за очередную шпильку, и продолжала:
– Я знаю, что вам требуется торговый агент для «Пейдж». Если моя кандидатура вас устраивает, то я с удовольствием поработаю некоторое время с вами. А жить буду там же, где и теперь, в квартирке над магазином. У меня появится наконец время, чтобы на досуге поразмышлять о своей жизни. Мы будем лакомиться фондю на девичьих посиделках. В общем, я стану полноправной «барышней» Фаллон.
Лицо Бев оставалось бесстрастным. Я погрозила ей пальцем и добавила:
– Но все это вовсе не означает, что я останусь с вами навсегда. Если мне когда-нибудь вдруг придет в голову снова сбежать из Трули, советую тебе вести себя, как подобает леди, и не закатывать мне истерик. Мне надоели все эти твои косые взгляды, язвительные реплики, многозначительные вздохи и высокомерные поучения. Нам пора жить дружно! Ты согласна?
Бев величественно кивнула, откинулась на спинку стула и долго молчала. Наконец, когда мое терпение почти иссякло, она кивнула на бутылку джина, стоящую по правую руку от меня, и сказала:
– Надо выпить по глоточку по такому случаю!
Я улыбнулась и поднялась, чтобы приготовить для нас обеих по бокалу джина со льдом и тоником.
– За «барышень» Фаллон! – провозгласила я тост. Бев согласно кивнула, взяла свой бокал, и мы с ней чокнулись. Я обняла Бев за плечи и поцеловала ее в щеку.
– Я люблю тебя, бабушка!
Бев прищурилась, глубоко вздохнула и спросила:
– Это кто здесь, интересно, бабушка?
Мы рассмеялись и сделали по большому глотку.
Предварительную уборку территории, где происходило шумное веселье, мы закончили к двум часам ночи. Встреча Веры и Бриджа не привела к их уединенью в спальне, так что пока аптечка им не пригодилась. Однако Бридж дал нам слово, что придет к нам на ужин в воскресенье. А Вера отправилась спать с улыбкой на лице, что само по себе было доброй приметой.
Пожалуй, даже вещим знаком.
Мэгс и Бев единодушно сочли вечеринку чрезвычайно успешной и уговорили меня остаться у них ночевать. Но даже несмотря на приятные ощущения от нашей победы, я долго не могла уснуть и до рассвета беспокойно ворочалась в постели, осаждаемая видениями о полете Йена в Лондон.
Ему не следовало туда улетать. Почему он не догадался об этом? Неужели он настолько туп? С другой стороны, мне ли рассуждать о тупости? Картины нашей совместной работы в сарае чередовались эпизодами той первой незабываемой ночи, которую мы с ним провели в одной кровати. Может быть, подумалось мне, следовало в тот вечер прихватить с собой не две, а три бутылки вина? Тогда, возможно, дело не ограничилось бы разговорами. Вспомнился мне и поцелуй под дождем, и яркие звезды на темном небосводе, которыми мы любовались, молча сидя на веранде. И многое другое...
Видения не оставляли меня до половины шестого, пока я наконец не поняла, что уснуть уже не смогу и Йен не материализуется из полумрака. Забытье могла принести мне только работа в «Пейдж». Я вскочила, оделась и пешком отправилась через шесть кварталов в наш семейный книжный магазин, аккуратно перешагивая каждую трещину в асфальте.
Погруженная в свои размышления, я не заметила автомобиля Йена, стоявшего напротив «Пейдж», спокойно вошла в магазин и стала варить себе кофе в баре. Звонок колокольчика над входом заставил меня вздрогнуть и обернуться.
В дверях стоял Йен. Его пиджак был помят, волосы взъерошены, глаза покраснели. В общем, он никогда еще не казался мне таким обаятельным, как в этот миг.
– Сейчас только шесть утра, – сообщила я, не придумав ничего поумнее, и приказала своему сердцу угомониться. Но оно продолжало выплясывать в моей груди какой-то дикарский танец.
– Я знаю, – сказал Йен и, кивнув в сторону переулка, добавил: – Я сижу на ступеньках у твоей квартиры с одиннадцати вечера. – Он взъерошил свои волосы и улыбнулся.
Выходит, он тоже не спал этой ночью. Это означало, что шансы у нас равные. Йен пристально посмотрел на меня и отвернулся. Но я успела заметить, что взгляд у него какой-то затравленный.
– Рад, что у тебя все хорошо, – заявил он. – Я немного волновался из-за того, что ты долго ко мне не заглядывала.
