Обыкновенная жизнь
Мельница и база хлебопродуктов были расположены друг против друга на одной из окраин города, среди сто лет не крашенных домов — серых, неприглядных. Красить эти дома не имело смысла из-за трубы какого-то химического комбината, выбрасывающей круглые сутки огромные облака черной вонючей копоти.
Подошли они к административному корпусу базы вчетвером. Карась с Рыжим остались ждать на улице, Серый и Евгений вошли, поднялись на второй этаж, где находились кабинеты директора и его зама. Карась и Рыжий вздумали поспорить с ними на бутылку коньяка, что ничего из этой затеи не выйдет, и Карась всю дорогу ехидно напевал: «Чок- чок — коньячок; чок-чок — шашлычок», предвкушая выигрыш.
Серому не повезло — зам оказался в отъезде. Не желая отступать, они направились к «самому». Секретарша, узнав о том, что они корреспонденты, удивительно мило им улыбнулась и тут же распахнула дверь в кабинет.
Директор базы, маленький худенький человек лет пятидесяти, с бритой головой и живыми синими глазами, взглянул мельком на справку, встал из-за стола, широким жестом протянул руку Серому, потом Евгению, который скромно стоял поодаль и молчал, предоставляя инициативу Серому. На шее у Евгения болтался старенький фотоаппарат внуши-
тельных размеров, и был Евгений похож на дореволюционного базарного фокусника.
Директор, глядя на них добрыми глазами, начал перечислять литературные новинки, скромно отмечая, что не является большим знатоком современной литературы. Он сказал, что очень ему нравится Вайменбек Кардабагилев и... Он назвал еще парочку не менее знакомых Серому имен.
Разумеется, ни Евгений, ни Серый о Майбенвеке Дердабардиеве не слыхали, но они усердно принялись хвалить юмор и наблюдательность, находчивость и человечность, а также язык этого Хайвеи... Бардагардиева. В уме же Серый прикинул, что Рыжий был прав и в дальнейшем ни за что он не сунется к начальникам, лучше все-таки бить по замам. Да и совесть его начала беспокоить — очень симпатичный был директор.
Тут секретарша доложила о директоре мясокомбината, прибывшем с «визитом дружбы», и двух инженерах, дожидающихся в приемной. Но директор не спешил лишить себя литературного общества. Нетерпеливо махнув рукой секретарше, он спросил Серого, какой тот окончил литературный вуз. Серый успел оглянуться на Евгения, но тот изучал что-то на потолке. Пришлось сказать, что учится заочно в литературном институте имени Афанасьева. Директор удовлетворенно сказал:
— А-а-а! Ну-ну.
А затем переключился на классиков, оседлал, что называется, любимого конька.
Вот где он себя чувствовал как рыба в воде. Он с жаром начал говорить о творчестве Достоевского, Толстого, Писемского, долго восхищался Шолоховым, а когда дошла очередь до Симонова, не удержался, начал декламировать целые поэмы и, когда забыл несколько строк, глазами страстно молил о помощи. Но Серый... У него на стихи плохая память. Он, в свою очередь, уставился призывным взглядом на Евгения, который на этот раз выручил: схватился за голову, будто силясь вспомнить, а пока он силился, директор вспомнил и уже свободно, без осечки шпарил дальше.
Второй раз сунулась в кабинет секретарша. И на этот раз директор, спохватившись, торопливо взглянул на часы. Тут он окончательно вернулся на землю и задал вполне уместный вопрос:
— Чем могу быть полезен, друзья мои?
Ответил Евгений. Он объяснил дело так. Они, дескать, ищут материал и хотят его не только созерцать, но чтобы в совершенстве понять, как живет на базе народ, как трудится, они согласны немного потрудиться вместе с этим народом, как обыкновенные простые люди. Он не забыл заметить, что они не протестуют, если им будут платить, как всем прочим работающим на базе.
Директор впал в раздумье. Он начал вышагивать по кабинету, потирая руки, что-то соображая. Видно, ему не понравилась предложенная Евгением перспектива. Наконец он остановился и, глядя на Евгения, спросил:
— Хотите матросами на днестровские баржи? У меня приятель один там начальником. Правда, надо ехать в другой город, но это недалеко. Он вас примет как родных, все сделает, что надо. У меня тут что — пыль, естественно, грязь — проза. А там... Заработки у них неважные, зато какая красота вокруг — пейзажики, видики, природа! Как раз то, что вашему брату надо. Такую книгу отчехвостите, не хуже Тургенева.
