И сейчас Веня бросил стопку документов перед Еленой.
– Читай, наслаждайся…
И Елена принялась изучать.
«Феноменально быстро…» – подумал про себя Собко. На каждую страницу текста девушка тратила не более пары секунд. Вивьен предупреждала, что пленница развила в себе фотографическую память и система работы нейронов её мозга кардинально отличается от обычного человека, но чтобы так…
– Я согласна с выводами… – Елена подняла на Собко глаза. – Никогда ничего не слышала об этом человеке…
«Это-то и опасно», – хотел сказать Собко, но сдержался. Он не привык расписываться в своей слабости перед подчиненными, тем более перед пленницей.
– Странно, что это не группа лиц… Не понимаю его интересов… сфера его деятельности никак не пересекалась с делами матери… Если только… Чем он занимается сейчас?
– В душе моется или с проститутками кувыркается! – фыркнул Вениамин. – Мне-то какое дело?
– Я про нынешнюю сферу интересов, – спокойно возразила девушка.
– А не много ли ты хочешь? – осклабился Веня Курганский.
Елена несколько мгновений медлила:
– Я хочу его убрать с поля, нейтрализовать…
– Кажется, мы начинаем понимать друг друга! – весело заключил Вениамин. – А я хочу тетрадь Вайса!
– Я могу добыть тетрадь. Мне нужно еще несколько дней подготовки, – веско произнесла девушка.
– Я могу помочь устранить твоего неприятеля, – Веня широко улыбнулся.
– Я имею в виду засадить за решетку, найти неуплаченные налоги, уличить в мошенничестве, двойной игре или что-то в этом роде…
Веня зло прищурился. Гораздо проще ему было просто этого кукловода «чпокнуть». Чпок – и нет человечка!
– Я могу познакомить с одним специалистом, когда-то он занимался рейдерством, потом переквалифицировался… Твои пожелания по его части? – после долгих раздумий ответил Собко.
– Знакомьте.
– Его услуги ОЧЕНЬ дорого стоят.
– Договоритесь о встрече.
И Собко кивнул, сам не понял «как», но согласился.
А теперь Вивьен говорила, что Елена должна сбегать! Девушка посмотрела на свою неожиданно обретенную любовницу. Щеки Вивьен горели, губы были влажными, чуть приоткрытыми.
– Ты же с ним заодно, – едва слышно проговорила девушка и напряглась. В домике доктора Петровой все видеокамеры были давно выведены из строя самой Вивьен, но в доме Елена уловила следы прослушки. Их разговор на террасе вряд ли оказался в зоне доступности микрофона. Но Елена предпочла не рисковать – резко встала, в одно движение проскользнула в дом, раздавила каблуком жучок и вернулась на веранду.
Полуфранцуженка задумчиво посмотрела на девушку:
– И это научилась чувствовать?
Елена пожала плечами.
– Мне пора тебя бояться! – промурлыкала Вивьен и призывно улыбнулась.
Полуфранцуженка была еще изрядно навеселе.
– Что в этой тетради? – требовательно произнесла Елена.
Полуфранцуженка принялась задумчиво играть рыжим локоном, потом налила в бокалы еще вина, не чокаясь, выпила.
– Так что же там, Вивьен? – Елена обратилась к женщине как можно нежнее и мягче.
Вивьен посмотрела девушке в глаза, и взгляд доктора Петровой был на удивление трезв:
– Твоя смерть…
Далида трусила рядом, точно послушная собачка. Она не могла связаться со Станцией, не могла поговорить с Кхаакром, Плафком, на худой конец… Ничего не могла! Как только женщина ни пыталась! Способности вернулись, но в странном объеме. Восприятие изменилось, точно картинку смазали, и теперь она видит окружающее по-другому. Далида потерялась! После странной ямы и длительного пленения она… она чувствовала, что теряет истоки… Как бы странно это ни казалось, но каким-то невообразимым образом Далида перевоплотилась из силирианки в… ультимо?!
– Чертова яма! – прокричала Далида Даниилу в лицо. – Я ничего не могу! Я больше ничего не могу! Я не чувствую родину, как прежде! Силирия перестала быть мне доступной! Я не могу выйти на связь со Станцией!!!
Даниил устало обернулся. Только истерики бывшей силирианки ему не хватало. Те ямы действительно оказались странными. Он это так же ощутил. Но в отличие от Далиды, Даниил остался тем, кто есть – непроснувшимся ультимо. Он узнал это после беседы с Федором, узнал и спокойно принял к сведению. Ультимо, так ультимо… Какая ему разница, как его называют, если он сам всегда точно знал и знает, кем является на самом деле.
