Зазвонил телефон.
— Вот черт! — воскликнула Кристин.
Дерек взглянул на нее. Кристин возилась с посудой, и руки у нее были в мыльной пене.
— Хочешь, я отвечу?
Кристин пожала плечами.
— Конечно. Спасибо.
Дерек снял трубку.
— Алло?
В трубке послышалось замешательство, а затем низкий мужской голос произнес:
— Здравствуйте, могу я поговорить с Кристин?
Дерека захлестнула волна острой ревности, и он, едва сдерживая злорадное удовлетворение, ответил:
— Простите, но она не может сейчас подойти. Ей что-нибудь передать?
— Да, конечно. — Голос парня был до смешного радостным и оживленным. — А вы папа Кристин?
Вопрос застал Дерека врасплох. Ее папа? Это что, шутка?
— Нет, — ответил Дерек, начиная горячиться, — это не папа.
— Ах, простите. — На этот раз голос прозвучал не так уверенно. — Передайте ей, пожалуйста, что звонил Род насчет нашего завтрашнего свидания. Скажите, что я заеду в семь.
— Конечно.
Хорошо бы этот парень заехал сейчас. Тогда от него мокрого места не осталось бы.
— Спасибо, друг.
Дерек повесил трубку и медленно повернулся к Кристин.
— Звонил некий Род. Он заедет за тобой завтра в семь вечера.
— О! — Кристин густо покраснела. — Спасибо.
— Пожалуйста, — четко и отрывисто проговорил Дерек, повернулся и направился в гостиную. — Эй, мисс Молли, пора домой.
— Нет! — Молли прижала к груди книжку. — Я еще не прочитала!
— Ну ладно. Еще одну, — согласился Дерек. — У тебя есть две минуты. — Ему не хотелось возвращаться на кухню. Он прислонился к стене, наблюдая, как дочь с увлечением погрузилась в книгу, которую якобы «читала».
— Дерек, — мягко позвала Кристин.
Он обернулся.
Она стояла посреди комнаты, босиком. Роскошные непослушные волосы рассыпались по плечам.
Она рассеянно теребила край футболки, которая в конце концов приподнялась, обнажив плоский живот. Дереку очень хотелось провести рукой по этой гладкой коже, дотронуться до груди, прильнуть к ней губами и увидеть, как ее кудри рассыплются по подушке.
— Ты злишься на меня?
— Нет. — Не совсем. Дерек стоял не шевелясь.
— Тогда в чем дело?
Он пожал плечами, решив не давать воли чувствам.
— Просто я недоволен нашими взаимоотношениями. И не знаю, что с этим делать.
— А тебе и не нужно ничего делать. — Кристин слегка приподняла подбородок.
Дерек молча смотрел ей в глаза. Наконец он сделал шаг, отцепил ее пальцы от футболки и переплел их со своими.
— Я не хочу обижать тебя, — тихо произнес он.
— Я знаю. — Кристин сглотнула. Губы у нее задрожали, а глаза наполнились слезами.
— Не плачь, — шепнул Дерек, — мы все уладим.
— Как? — спокойно спросила она.
На секунду воцарилось напряженное молчание.
— Я не знаю.
Неожиданно перед его мысленным взором возникла Кристин, томно раскинувшаяся на его постели. Густые волосы разметались по белоснежным простыням. Женившись на ней, Дерек станет единственным обладателем этого гибкого, мягкого, женственного тела и будет один наслаждаться ее сладкими, пьянящими поцелуями.
Женитьба. Это сумасшествие. Он не мог на ней жениться. Люди женятся, когда любят, а не когда их снедает похоть.
— Эй, папа, я готова!
Молли громко захлопнула книжку, и Дерек услышал, как она поднялась на ноги.
— Пожалуй, пора отвезти ее домой.
Дерек знал, что это лишь жалкая, трусливая отговорка. Огонек надежды, тлевший в глазах Кристин, вспыхнул и погас. Она высвободила руки и подошла к Молли.
— Спасибо за ужин. Ну что, егоза, еще увидимся!
— Пока, мамочка!
Кристин опустилась на колени рядом с девочкой, и Молли обхватила ее за шею с такой любовью и так неистово, что Кристин пришлось опереться рукой об пол, чтобы сохранить равновесие.
Молли прикоснулась руками к щекам Кристин и внимательно посмотрела ей в глаза.
— Давай я тебя поцелую, и папа отвезет тебя домой. — За словами последовал обещанный поцелуй.
Дерек раскрыл было рот, собираясь сказать дочке, чтобы она не называла Кристин «мамочкой», но тут же закрыл его. При виде своей малютки в объятьях Кристин он почувствовал комок в горле. Они очень любили друг друга.
Молли была права. Что ни говори, а Кристин была ей матерью. Другой матери его дочь просто не знала. С самого рождения Молли, Крис всю себя отдавала ее воспитанию: Деб была слишком слаба, чтобы заботиться о ребенке. Пожалуй, Молли, в свои неполные три года, уже получила материнской любви куда больше, чем сама Кристин за всю свою жизнь.
