— Входи, Лайон. Полагаю, ты уже знаком с нашей гостьей, мисс Малоун.
Рэтлиф-младший прошел в комнату. Он подчеркнуто проигнорировал попытку отца настроить его на миролюбивый лад. Вместо этого он уставился на Энди:
— Какого черта вы здесь делаете?
Энди вскочила на ноги. Она не намерена была изображать перед ним покаяние.
— Вы знаете, что я здесь делаю.
— А еще я знаю, каким образом вам удалось обмануть охрану. Мы с мистером Хутоном разгружали уже второй ряд ящиков с рассадой, когда он ненароком упомянул некую «бедную маленькую леди», у которой якобы сломалась машина и которая опаздывала на встречу с Грэйси. Грэйси живет здесь с незапамятных времен, и, сколько я ее знаю, у нее никогда не было никаких «встреч». Я сложил два и два, и, к несчастью, единственным возможным результатом оказались вы. Убирайтесь отсюда, мисс Малоун, сейчас же. Я помогу вам, если придется.
У нее не было сомнений в том, что он говорит серьезно. Лайон уже потянулся к ее руке, когда отец прервал его:
— Лайон, твоя мать была бы очень разочарована отсутствием у тебя всяких манер, особенно в отношении женщины. Я дал мисс Малоун согласие на интервью.
Даже если бы его со всей силы огрели лопатой по спине, он не мог бы выглядеть более ошеломленным.
— Папа… ты… ты уверен?
Она и мысли не допускала, что он способен быть таким чутким. Сын присел рядом с отцовским креслом и положил свою широкую загорелую ладонь ему на плечо:
— Ты уверен? — повторил он.
Глаза генерала встретились с глазами Лайона:
— Да, я уверен. Я не стану давать никаких других интервью, но мисс Малоун так очаровательна — я понял, что не могу ей отказать.
— Очаровательна, черт ее дери, — прошипел Лайон, поднимаясь на ноги. — Не дай ей втянуть тебя в то, чего ты не хочешь.
— Лайон, хоть раз в жизни я показал себя человеком легковерным? — спросил он мягко. — Не беспокойся. Все будет отлично, я хочу это сделать.
— Ладно, — кратко согласился Лайон.
— Итак, мисс Малоун, кажется, мы все уладили, — удовлетворенно подытожил генерал.
— Спасибо вам, мистер Рэтлиф. Пожалуйста, зовите меня Энди.
— Вы мне нравитесь, Энди.
— Вы мне тоже. — Она рассмеялась, и он присоединился к ней, разделяя удовольствие от их взаимной симпатии.
— Прошу меня извинить, — холодно сказал Лайон, как будто выливая ведро ледяной воды в установившуюся в комнате атмосферу доброжелательности, — мне нужно возвращаться к работе.
— Лайон, позволь мистеру Хутону делать свое дело, а сам поезжай с Энди туда, где она остановилась, и помоги ей перевезти вещи к нам.
Энди и Лайон одновременно повернулись к генералу. Оба глядели на него в тихом недоумении. Через некоторое время Энди обнаружила, что все-таки умеет говорить, и неуверенно промямлила:
— Н-но я остановилась в мотеле «Рай на холмах» и уверяю вас, там вполне удобно.
— Однако не так удобно, как будет у нас, — любезно возразил он. — К тому же вам еще не довелось отведать стряпню Грэйси.
«Ага, — подумала Энди, — Грэйси — это кухарка».
— Помимо прочего, я в любой момент дня и ночи могу почувствовать необходимость излить вам душу. Думается, вам не захочется такое пропустить. Беря во внимание все вышеперечисленное, будет гораздо лучше, если вы останетесь под нашей крышей, пока мы не закончим со съемками.
— Но моя съемочная группа будет в мотеле и…
— Сколько людей у вас в команде?
— Четверо, — быстро посчитала она.
— Они могут расположиться в домике для рабочих: там довольно места. Ничего больше не желаю слышать. — В тоне генерала прорезалась командирская категоричность, должно быть, свойственная ему когда-то. — Мы с Лайоном и так слишком отрезаны от мира, ваше «вторжение» будет нам только в радость. Вы двое ужасно меня утомили — так что увидимся за ланчем, — с этими словами он включил электрический моторчик на своем кресле.
Мягко урча, кресло выехало из комнаты, и Энди осталась один на один с Лайоном. Должно быть, он прекрасно знал о невероятном отцовском слухе, потому что выждал некоторое время после его ухода, прежде чем заговорить.
— Очень горды собой, да?
Она различила осуждение в серых глазах.
— Горда. Ваш отец с готовностью согласился на интервью. Вы могли сэкономить нам обоим силы и время, если бы передали ему мое предложение сразу же, вместо того чтобы нераспечатанными отсылать мои письма назад.
