– Давай, только быстро.
Егор вошел в уборную, прикрыл дверь. Перерезать аркан было делом минуты. Монгол еще любовался монетой, когда Егор вышел из уборной. Свободный конец был в руках воина, намотан на руку. Егор дернул его на себя и встретил стражника сокрушительным ударом. Затащил обмякшее тело в уборную. В два прыжка добрался до забора и перемахнул через него. К счастью улица была пуста, Егор пробежал два-три квартала и уперся в городскую стену. Идти через ворота он не рискнул. Стражникам наверняка известно о его аресте. Хаджикенд – городишко маленький. Он влез на стену и спрыгнул с той стороны. Сориентировался, и побежал в сторону караван-сарая.
Спустя час он был на месте. Ночь предстояла безлунная. Над воротами постоялого двора уже горел нефтяной фонарь. Егор узнал телегу, спросил хозяина. Реза-киши, увидев его, обрадовался, как родному, даже едва не прослезился.
– Тебя что же выпустили? – спросил он.
– Ты, отец, думай, как хочешь, – ответил Егор, – но нам лучше прямо сейчас выехать.
– Вопросов больше не имею, – сказал старик. – Тогда я пойду запрягать.
Мы расстались с Ладой в тот момент, когда она, сидела, схватившись за спину своего спасителя, и конь уносил ее в ночь. Через час они выбрались из лесу на большую дорогу. Натик остановил коня, помог спешиться Ладе.
– Вы спасли меня, – сказала Лада, – я даже не знаю, как вас благодарить.
– Вы знаете, как отблагодарить меня, с улыбкой сказал спаситель.
– Нет, не знаю, – насторожилась Лада, – имейте в виду, я вооружена.
– Простите, вы меня неверно поняли. Вы думаете, я помог вам для того, чтобы просить о близости. Это было бы безумием с моей стороны.
– А что, разве я недостаточно хороша, чтобы мужчина мог совершить ради меня такой безумный поступок? – не удержалась Лада.
– Хороша – это не то слово, – сказал Натик. – Вы прекрасны! Но вы для меня святая. Разве я не сказал, что вы воплощение жены Будды?
– Теперь вспомнила, только забыла, как ее звали. Но вы меня успокоили.
– Ее звали Кали. Кто вас похитил?
– Это был мой муж раджа Пракаш. Он считает, что, танцуя в храме, я позорю его благородное имя.
– У раджи Пракаша не очень хорошая репутация. Он внебрачный сын, титул ему достался лишь потому, что у его отца больше не было детей.
– Ах, вот оно что. Внебрачный сын, байстрюк. Я почему-то так и подумала. А вы отчаянный. В одиночку сунуться в такое рискованное приключение. Мне понравилось. Ради чего же вы рисковали головой, воруя чужую жену.
– Я спас вас для того, чтобы вы поехали со мной. Вы земное воплощение Кали.
– Да, да, я уже запомнила. Даже не знаю, что делать. Боюсь, что у меня теперь нет другого выхода. Куда ни кинь, всюду клин.
– Простите, я не понял.
– Это пословица русская. Я поеду с вами, но мне нужно забрать ребенка из храма.
– Вернуться сейчас в храм Джунглей было бы неразумно, – осторожно сказал Натик. – Слуги вашего мужа первым делом направятся туда, они будут караулить все подступы к храму. Если они вас один раз похитили оттуда, это может повториться.
– Но я не могу оставить там своего сына, – воскликнула Лада. – Что же мне делать. Если мы поторопимся, мы может опередить их. Пока охрана известит моего мужа, уйдет время.
– Скорее всего, мы опередим их, но далеко не уйдем с маленьким ребенком.
– И что вы предлагаете, бросить его?
– Ни в коем случае, как вы могли подумать обо мне такое. Там, куда я вас зову, еще не все устроено. Я дал Рите деньги, чтобы она ухаживала за вашим сыном. Через две недели я пошлю людей за ним, а пока Рита спрячет его у себя в деревне. А на расспросы ответит, что вы увезли его. Это будет лучшее решение.
– Хорошо, – скрепя сердце, сказала Лада, – то есть в этом нет ничего хорошего, но я вынуждена согласиться. Но поклянитесь мне в том, что в скором времени мы заберем моего сына.
– Я клянусь вам в этом.
– Я должна буду принять буддизм, раз я воплощение жены Будды? – спросила, невесело усмехнувшись, Лада.
– Это совсем необязательно, мы создадим новую религию. Кто вы сейчас, к какому вероисповеданию себя причисляете?
– Даже не знаю, как сказать, – задумалась Лада, – вообще-то я русская. А вероисповедание у меня разное, многогранное. В данный момент я как бы христианка. Чему вы улыбаетесь?
