. Большую практическую значимость имел тот факт, что Шандрук и другие украинские лидеры могли войти в контакт с союзническим военным командованием даже до того, как сдалась 1-я украинская дивизия. С ее персоналом обращались, конечно, как с военнопленными, но командующие смогли убедить западные власти, что часть была составлена полностью из жителей Галиции, которые, будучи западными украинцами, никогда не были де-юре гражданами Советского Союза в глазах западных держав. Следовательно, они были избавлены от бедственной судьбы, которая постигла столь многих, кто сопротивлялся советскому режиму и был передан советским репатриационным властям.
[526]Трудно оценить результаты военного коллаборационизма с немцами украинских националистических движений. В случае с деятельностью националистических партизан поставленные цели не были достигнуты, ибо украинские прогнозы относительно международной ситуации не сбылись. Вместо баланса сил на Востоке, который заставил бы принимать в расчет даже слабые вооруженные силы, имела место полная победа советской стороны. Украинский контингент был не способен предотвратить завоевание украинской этнографической территории Советским Союзом. Ценность его заключается в том, что он дал возможность множеству молодых людей убежать на Запад. Более существенным, возможно, для будущего националистического движения является то, что воинские части и их политический комитет стали сборным пунктом для украинцев, которые иначе примкнули бы к власовскому движению как единственной доступной антисоветской организации.
Глава 8
Национализм и церковь
Основными пропагандистами украинского национализма в оккупированной Украине были политические группировки, которые являлись, однако, не единственными носителями концепции украинской самобытности. Религиозные организации также играли важную роль. Об отношении грекокатолической церкви к националистическим партиям уже говорилось. В отличие от политических партий, большинство которых, по крайней мере, претендовали на то, что представляют всю украинскую нацию, деятельность грекокатолической церкви была почти полностью ограничена пределами Галиции, так как огромная масса восточных украинских христиан были приверженцами православной веры.
В православных странах религия и национальная общность всегда были тесно связаны. Большинство восточных и южных славянских народов идентифицируют свою церковь со своим национальным существованием. Некоторые из черт, подчеркивающих самобытность этих народов, формировали и основу разногласий среди православных славян. Одна из таких особенностей – отсутствие высшей религиозной власти в православной церкви. Каждое церковное образование, существующее на определенной территории в определенный период, имеет четкую иерархию, обычно управляемую советом епископов и часто возглавляемую патриархом или митрополитом. Однако во главе всего православия нет фигуры, подобной папе римскому. Православная церковь, подобно Римско-католической, признает власть экуменического совета, но такой совет не проводился на востоке целое тысячелетие.
Трудность заключается в следующем: как определить контингент верующих или «территорию» каждой группы? Немало проблем в истории православной церкви связано с этим, поскольку из-за отсутствия центральной духовной власти невозможно прийти к окончательному решению. На практике задача решалась благодаря другой характерной особенности православной церкви – ее тесной зависимости от светской власти. Исторически православная церковь была типично официальной церковью; союз церкви и государства – это не только юридическое выражение, но и жизненная реальность в истории Восточной Европы. Фактический объем власти каждого церковного образования обычно совпадал с границами государства, в котором оно находилось. Вершиной совпадения государственной и религиозной власти было учреждение, или попытка учреждения, новой иерархической власти всякий раз, когда в государственном суверенитете происходили изменения. Кроме того, когда националистические движения на православных землях становились сильными, они часто выступали с требованием создания отдельной церковной организации вследствие возросшего понимания своей национальной самобытности и в качестве подготовки к самостоятельной государственности.
