В Бориславе подстанция первая, а мы, одни девчата, ее охраняли. Почему связистов ставили охранять? А кому, там некому было! Нас было в землянке 5 девочек, и все были связистки, и все охраняли станцию, там ведь больше никого не было. Чуть дальше ребята с пулеметами стояли на точках. Мы были в низине, а они расставили пулеметы и по горам стояли. Вот нас пятеро и еще над нами начальник, старший лейтенант, никогда не забуду, Сафонов — хороший мужчина, вот он тут был над нами старший, а потом и его забрали. Охранять надо было станцию. Вот приходит твое время стоять на посту, и боишься каждого шороха. Выйдешь на эти два часа и думаешь: «Господи, хоть бы никто не напал, не напал!» А сколько нападений было! Но мне вот сколько раз везло — наверное, Боженька меня любит. Пока отстоишь эти два часа, в тебе души нет. Ночью особенно страшно, днем оно не так, ты ж все-таки видишь что-то, а ночью страшно.
Война уже закончилась, а мы еще в Бориславе стоим, и вот нас привезли назад во Львов. Сколько меня уговаривали остаться во Львове, квартиру обещали в центре города. Но я говорю: «Нет, и все! Я уже намучилась, настрадалась здесь у вас, хочу домой, хочу к маме».
Кроме индивидуального террора, националисты проводили различные антисоветские кампании: срывали выборы в Советы, саботировали призыв на службу и сбор урожая. Чтобы иметь денежные средства, оуновцы обложили данью ремесленников и торговцев, которых заставляли покупать билеты бандеровского займа «На боевой фонд». На села накладывались обязательства по передаче повстанцам определенного количества продовольствия. Тех, кто отказывался содержать боевиков, объявляли коммунистами и уничтожали.
Всего за 1944–1956 годы от рук националистов погибло: 2 депутата Верховного Совета УССР, 1 глава облисполкома, 40 глав гор- и райисполкомов, 1454 главы сельских и поселковых советов, 1235 других советских работников, 5 секретарей городских и 30 районных комитетов Компартии УССР, 216 прочих работников партийных органов, 205 комсомольских работников, 314 глав колхозов, 676 рабочих, 1931 представитель интеллигенции, включая 50 священников, 15 355 крестьян и колхозников, 860 детей, стариков, домохозяек.
Соответственно поменялась и тактика советских спецназовцев. Вместо масштабных облав с участием тысяч человек в леса уходили разведывательно-поисковые группы из опытных разведчиков. Они рейдировали по лесным массивам, выслеживали врага, устанавливали местонахождение отрядов УПА, захватывали пленных-языков»… Затем вызывалась истребительная группа, которая, по полученным данным, атаковала и уничтожала врага.
* * *
Когда Бандера был задержан немцами, руководство ОУН принял на себя Николай Лебедь (Максим Рубан). Однако под его управлением организация не смогла достичь никаких особых результатов, а его диктаторские замашки вызвали неудовольствие других вождей. В результате в апреле 1943 года в ОУН состоялся переворот, и Лебедь был смещен с должности. Активную роль в этом низвержении кумира сыграл Роман Шухевич, недавно вернувшийся из Беларуси и занявший пост военного референта Провода. Этот бывший нахтигалевец удачно воспользовался ситуацией и стал главой Бюро Провода. Также он подчинил себе все вооруженные отряды националистов. В августе состоялся Третий Великий собор ОУН, на котором изменения во властной иерархии были утверждены. Лебедь вскоре переехал в Европу и занялся зарубежными контактами ОУН.
Выпущенные немцами в 1944 году Бандера и Стецько остались в эмиграции, руководя организацией из Кракова. Кроме того, в начале 1944 года во Львове погиб последний из влиятельных мельниковцев, Роман Сушко. По одной из версий его убили советские агенты, но гораздо вероятнее, что с ним покончили бандеровцы, которые не прекратили свою охоту на мельниковцев. Таким образом, высшим руководителем украинских националистов, находящимся непосредственно на Украине, остался Роман Шухевич, с именем которого неразрывно связан последний этап существования УПА.
Понимая неизбежность разгрома Третьего рейха, националисты создали формально независимую от запятнавшей себя работой на Гитлера ОУН новую структуру, названную УГВР (Українська головна визвольна рада). В конце 1944 года организаторы УГВР бежали в Европу, где занимались пропагандой своих идей и поиском покровителей
