Андрей и рад был, что дочь там. Таким образом, она не путалась под ногами, не становилась свидетельницей ссор и скандалов.
— Хорошо, — коротко ответила Мила и поспешила удалиться, надеясь, что мужчина довольствуется таким ответом.
— С оценками все хорошо?
Мила быстро переоделась и легла в постель, всем своим видом показывая, что не настроена на беседу.
— Да, — нехотя подтвердила она, — одни пятерки.
Она выключила свет и натянула одеяло себе на голову. Комнату поглотила темнота, из которой разрозненные кусочки предметов вырывали тусклые отблески фонарей во дворе. Создавалось ощущение, что она попала в театр теней. Все внутри замирало в предчувствии действия.
Андрей присел на краешек кровати и сцепил руки в замок. Девушка слышала его дыхание и чувствовала резкий и немного приторный аромат его одеколона. Она мучительно пыталась понять, когда она успела возненавидеть человека, которого любила больше жизни. А может быть дело в том, что она ошибалась, и не было никакой любви? Но что это было тогда? Влюбленность, мимолетное увлечение? Или возможность убежать из-под невыносимой опеки матери, за которую она ухватилась всем своим существом, готовая отдать что угодно за свободу… Думала ли она, что окажется в другой тюрьме?
Нужно было что-то сказать. Эти мысли не доведут ее до добра и если она позволит им овладеть собой, она рискует сойти с ума.
— Андрей… — робко начала она, сама не зная, что хочет сказать, но на пол пути испугалась и заговорила совсем о другом, — почему ты не любишь вспоминать свои школьные годы?
— А почему не любишь ты? — вопросом на вопрос откликнулся мужчина.
— Потому что у меня не было друзей. Потому что все меня ненавидели, — задумчиво произнесла Мила, позволяя прохладным ядовитым щупальцам воспоминаний на несколько мгновений вторгнуться в свое сознание.
— Вот и у меня те же причины.
Девушка растерялась. Слова Андрея плохо сочетались с тем рвением, которое он выказал, когда узнал о встрече выпускников. Не может быть так, чтобы такой благоразумный человек, как ее муж, хотел осознанно совершить акт мазохизма. Он хотел видеть кого-то и ради этого готов был вынести встречу с теми, о ком не хотел помнить. Что-то подсказывало Миле, что этим человеком был Илья.
Но почему Андрей ничего о нем не говорил эти годы? Почему они не общались, хотя жили в одном городе? Почему?
— У тебя не было друзей? — переспросила Мила растерянно, — а как же Илья?
Ей хотелось в эту минуту видеть взгляд мужа, но она почему-то побоялась выбираться из своего укрытия. Как будто она преступила какую-то запретную черту, затронула запрещенную тему и могла быть наказана за нее.
— Илья… — задумчиво повторил Андрей, — да. Он был моим другом, очень хорошим другом. Но так вышло, что наша дружба оборвалась.
— Почему?
— Потому что я был трусом. Потому что я побоялся быть собой, позволил себя сломать.
Мужчина тяжело вздохнул.
— Но он преподал мне урок на всю жизнь и, кажется, я его усвоил, — заключил он после некоторой паузы, — знаешь… что самое забавное, я в детстве совсем не хотел быть врачом. Мне казалось, что это самая тяжелая профессия, которая только может быть. Мне казалось, что я не смогу взять на себя такую ответственность. Но однажды я сказал Илье, что хочу быть врачом. Мне бы не хватило смелости на это, но я решился. Именно тогда. Меня уже ничего не могло остановить, не экзамены, не детские страхи… Я решил твердо идти к своей цели и бороться за то, во что я верю. Бороться, чтобы мне не пришлось пережить.
Повисла тишина. Мила ждала, что он скажет что-нибудь еще и раздумывала над тем, что только что услышала.
Она пыталась понять — смогла бы она бороться до конца за то, что важно для нее. Даже за него, за Андрея, сейчас, когда их любви, их семейному счастью и благополучию угрожала мрачная тень измены. Смогла бы она отдать все, вложить все свои силы, чтобы вернуть его?
Без сомнений смогла бы.
Проблема была лишь в том, что она очень сильно сомневалась в необходимости этой борьбы.
— Спокойной ночи, — тихо сказала она и прикинулась спящей.
