— Не садись здесь, — пояснил Андрей и голос его прозвучал холодно и грубо.
Значит…
— Почему? — обронил Илья потерянно.
— Не садись и все! — рявкнул Андрей. Он впервые так разговаривал с Ильей.
Мальчик хотел открыто спросить, почему парень вдруг так резко поменял свое отношение, но гордость ему не позволила.
— Больно то нужно, — процедил он презрительно и ушел на свое обычное место.
Он достал из сумки дневник, хотел записать туда свои смешанные эмоции по этому поводу, но быстро передумал.
Сейчас ему казалось, что во всем виновата внезапно свалившаяся им на головы весна, с ее глупостью, похотью и бессмысленным весельем, смехом в лицо смерти. Он ненавидел всех воющих ночами котов, всех влюбленных, проклятую капель за окном. Они наглым и мерзким образом украли у него Андрея, украли так быстро, когда он только обрел его, когда только открыл для себя его многогранный мир…
Илья с нетерпением дожидался звонка. Он самым первым выскочил из класса, чтобы подкараулить Андрея.
— Что случилось? — зашептал он, вцепившись парню в рукав рубашки, когда он наконец-то появился.
— Ничего, — отрезал Андрей.
Илья пытался понять с каким выражением это было сказано, но тщетно. В одном он был уверен точно: его бросили, как надоевшую игрушку.
Андрей первым заметил идущего им на встречу Петрова.
— Оставь меня в покое, — сказал он Илье и направился к Валере.
— Привет, — растянулся в улыбке тот, и они пожали друг другу руки. Илье только и оставалось, что потерянно смотреть им вслед. Илья все ждал, что Андрей обернется, одумается, объяснит ему что-нибудь, но этого не происходило. Зачем? Какое ему дело? Плевать он хотел! С самого начала было ясно, что их дружба не более, чем игра. Может быть Андрей и вовсе поспорил… Но так не может быть… не может…
Илья разозлился, ударил кулаком в стену и разбил кожу на костяшках в кровь. Боль отрезвила его, заставила немного прийти в себя.
Ему стало смешно до тошноты: каким наивным нужно было быть, чтобы верить, что Андрей действительно захочет с ним дружить. Да они же его за человека не считают, о какой дружбе, о каком хорошем отношении может идти речь!
Из класса вышли двое вечных спутников Валеры — Боря и Максим. Отчаяние, написанное на лице Ильи, они сочли особенно забавным.
— А где же Андрюша? — потянул Борис.
— Иди к черту! — крикнул Илья.
Парни переглянулись.
— Да ты осмелел, — заметил Максим, — с чего бы? Никто же за тебя теперь не заступиться.
Илья не знал, что на него нашло, но на обидчика он бросился первым. Максим крепко врезал ему по лицу и оттолкнул в руки Бориса, подступившего сзади.
— Совсем ненормальный? — буркнул тот и тряхнул его за плечи, — олигофрен чертов.
Илья барахтался, пытаясь вырваться из цепких рук одноклассника, но преимущество в массе было не в его пользу. Максим тем временем вырвал у него сумку и вытряхнул ее содержимое на пол. Не сложно было догадаться, что он искал.
— Ты не против? — насмешливо бросил он, поднимая с пола дневник.
— Отдай! — потребовал Илья.
— А что мне за это будет? — загоготал Максим и ударил его в живот. Борис толкнул согнувшегося пополам мальчика на пол, и они победно прошествовали в сторону лестницы, показательно листая страницы его дневника.
Илья не торопился подниматься, на него нахлынуло странное безразличие. Теперь ему было все равно, что с ним будет, его не волновало даже то, что его враги прочитают все, что он писал об Андрее.
Он жалел, что вернулся в школу. Он жалел, что не умер во время одного из приступов сильной головной боли. Он жалел, что не умер еще ребенком — тогда всем было бы легче. И матери, и отцу, и ему самому, без сомнения.
