— Настя… — заторможено повторила она. Услышанное не укладывалось у нее в голове, но она не могла в это не верить. Она помнила свои чувства, когда она в первый раз, увидела эту девочку. Как будто она встретила кого-то родного, но уже давно потерянного…
— Ты хочешь сказать, что я видела призрак? — уточнила она.
— Я не знаю, — пожал плечами Богдан, — но… мне тоже часто снится девочка, похожая на ту, которую описала ты…
— Правда? — воскликнула Ульяна. Ее продрогшую душу наполнило непривычное тепло: впервые за долгое время, она поняла, что она не одна. Ей не одной тяжело и страшно, они вместе, они вдвоем, а, значит, они смогут все пройти и вынести. И пережить это. От избытка чувств девушка даже обняла Богдана. Он как-то растерянно погладил ее по волосам.
— Почему все это происходит с нами? — тихо проговорила она, — почему? За что нам все это?
Ответа у Богдана не было, он только обнял ее крепче. Меньше всего на свете Ульяне сейчас хотелось плакать, и глаза ее в правду были сухими. Мысли в голове путались и обгоняли друг друга.
— Наша девочка… почему она должна была умереть… — вырвалось у девушки, тихие рыдание сдавливали ей горло, — почему…
— Тише… — нежно сказал Богдан, — ее уже не вернешь. Но мы с тобой здесь. Сейчас. Живы… Мы справимся со всем. Я очень люблю тебя…
— Да-да. Я тебя… тоже… — неуверенно ответила Ульяна. Она чувствовала, как по щекам медленно ползут обжигающе-горячие слезы. Мужчина взял ее за подбородок, и, заставив, посмотреть себе в глаза, тыльной стороной ладони стер соленые капли с ее лица.
— Когда ты плачешь, у тебя темнеют глаза, — заметил он, — и становятся ярче. Такой красивый цвет.
Ульяна растерянно помотала головой. Она чувствовала его любовь и свою боль, они тесно переплелись внутри ее мироощущения. А мир ее рухнул с оглушающим звоном и сейчас необходимо было срочно найти в себе силы, чтобы на руинах его возвести новый.
— Скажи… Кто-нибудь еще погиб в той аварии? — зачем-то спросила она.
Богдана смутил ее вопрос, он задумался.
— Да, — после некоторой паузы изрек он, — одна женщина, из-за которой все и случилось. Я знаю о ней только то, что ее звали Мила. Она была сильно пьяна, потому что узнала, об измене мужа. Если бы…
— Не может быть этого «если», — грустно одернула Ульяна, — все уже случилось так, как случилось… Нельзя ничего изменить.
— Но не сделай она этого… — с напором возразил мужчина.
— Мы не должны обвинять ее.
— Не должны?! — разозлился он, — из-за ее глупости погиб наш ребенок, ты чуть не осталась калекой… и…
— Мы не должны обвинять ее, — упрямо повторила Ульяна, вытерла слезы и отошла к окну. Глаза резанул яркий свет серых небес с улицы. Морозный воздух сквозил через щели.
Ульяне вдруг стало отчетливо ясно то, что мучило ее столько времени. Она вдруг поняла, что в ее ревности, в ее подозрениях, страхе не было ни капли ее чувств. Это были совершенно чужие, инородные мысли, принадлежавшие этой погибшей женщине. Ульяна как будто проживала последние дни ее жизни — полные безысходности, одиночества, отравленные разъедающими пятнами предательства. Ее обманывали долгое время и она узнала оглушительную гадкую правду. Она бросилась в распахнувшуюся пропасть, ей было уже все равно… И теперь она словно незримо присутствовала здесь, жила дальше, в Ульяниной голове.
Это было равносильно страшно и удивительно, но Ульяна не могла не верить в это. Возможно, это происходило с ней, чтобы чему-то научить ее, о чем-то предупредить. От этих мыслей становилось холодно, страх, подобно электричеству, разбегался по телу.
— Богдан… — неуверенно заговорила она, — не держи на нее зла, она пережила страшную боль.
— Зачем ты защищаешь этого человека? — уже спокойнее спросил мужчина, — ты не была с ней даже знакома!
— Потому что она мертва, для начала, — ответила Ульяна, — и… — говорить об этом было сложно, но она решила довериться своему супругу, — потому что теперь… она живет во мне.
