— Майрон!
Майрон… Боже, ну и имя! Вообще-то за тридцать с лишним лет можно было привыкнуть, однако порой ужас возвращался. Его окрестили Майроном в самый последний момент, как утверждали родители. Чудесная идея пришла маме уже в роддоме. Здорово, конечно, но назвать ребенка Майроном Болитаром… Разве это справедливо? Разве этично?
Мальчишкой Майрон старательно придумывал себе прозвища: Майк, Микки и даже Попрыгун — в честь фирменного «зависания» над корзиной. Конечно, хорошо, что Попрыгун не прижился, но все-таки…
Отсюда назидание молодым родителям: выбирая ребенку имя, сто раз подумайте.
— Майрон, — снова позвала мама, — это ты?
— Да, мам!
— Я в маленькой комнате.
Облачившись в тренировочный костюм, миссис Болитар смотрела кассету с записью каких-то упражнений. И не просто смотрела, а активно выполняла упражнения, стоя на одной ноге в позе журавля из «Малыша-каратиста». «Теперь ме-едленно переносим вес тела…» — вкрадчиво увещевал знакомый голос.
Все понятно: комплекс упражнений тай-чи Дэвида Каррандина. Как мило!
— Привет, мам!
— Ты опоздал.
— Не знал, что в этом доме комендантский час.
— Сам обещал вернуться к семи, а сейчас уже девять, десятый.
— И что с того?
— Я переживала! Слышала в новостях: в теннисном центре застрелили девушку. Откуда мне было знать, что с тобой все в порядке?
Майрон сдержал тяжелый вздох.
— В новостях сказали, что я убит? Или упомянули неопознанные тела? Или сообщили, что застрелена девушка по имени Валери Симпсон?
— Они могли врать!
— Что?
— Такое случается сплошь и рядом. Полиция не говорит журналистам всю правду, пока не известит ближайших родственников.
— Ты же весь день была дома!
— Думаешь, у полицейских есть наш телефон?
— Они ведь могли… — Майрон сдался: что толку спорить? — В следующий раз, когда в радиусе пяти километров от меня произойдет убийство, обязательно позвоню.
— Хорошо! — Миссис Болитар вынула кассету, потом, положив в угол подушку, встала на голову.
— Мама!
— Да?
— Что ты делаешь?
— А сам как думаешь? Упражнение улучшает ток крови, общее состояние организма и даже внешний вид! Знаешь, кто ежедневно стоял на голове?
Спортивный агент покачал головой.
— Давид Бен-Гурион!
— Всем известно, как он выглядел! — напомнил Майрон.
— Ладно тебе, умник!
Миссис Болитар полноправно считалась незаурядной личностью. С одной стороны, вот уже двадцать лет она занималась адвокатской практикой. И это при том, что представляла второе поколение эмигрантов. Первое, то есть бабушка и дедушка Майрона, вырвались в США откуда-то из-под Минска, где жизнь очень напоминала сюжет мюзикла «Скрипач на крыше» по мотивам повести Шолом-Алейхема. В шестидесятые новоиспеченная миссис Болитар слыла крайней радикалкой, жгла бюстгальтеры и вовсю экспериментировала с галлюциногенными препаратами (поэтому и назвала сына Майроном). Она не занималась готовкой. Никогда. Понятия не имела, где в доме хранится пылесос, как пользоваться утюгом и вообще есть ли у нее утюг. В залах суда ходили легенды о ее умении подавать встречные иски и апелляции. Главные свидетели рыдали, когда их допрашивала миссис Болитар, такая яркая, ужасающе проницательная, современная.
Но когда речь заходила о сыне, все эти качества бесследно исчезали. Миссис Болитар буквально голову теряла, становясь похожей на свою мать, только гораздо эмоциональнее. Успешная американка-адвокат превращалась в гиперзаботливую еврейскую мамашу.
— Отец поехал за китайской едой. Я и на тебя заказала.
— Спасибо, что-то аппетит пропал.
— Майрон, я заказала свиные ребрышки и цыпленка в кунжуте, а еще… — она сделала эффектную паузу, — креветки под омаровым соусом!
— Мне действительно не хочется.
— Креветки под омаровым соусом! — повторила миссис Болитар.
— Мама…
— Из «Логова дракона» Фонга.
— Нет, спасибо.
— Что? Ты же обожаешь его креветки под омаровым соусом!
— Хорошо, только чуть-чуть.
Все это время миссис Болитар стояла на голове, а тут начала свистеть. Как ни в чем не бывало…
— Ну, — с деланным равнодушием начала она, — как дела у Джессики?
— Мама, не вмешивайся.
— Кто вмешивается? Я задала тебе простой вопрос.
— А я дал простой ответ: не вмешивайся.
