— А полиция думает иначе, — заметила крупная девица, чей отец был какой-то шишкой в городе; — Иначе чего бы это они так суетились. У нас однажды произошло убийство на поле для гольфа, нашли части тела в яме с водой. Шесть месяцев там пролежали. Сначала они выловили ступню. Она была такая распухшая и зеленая… — Бледная девица из Уилстантона в третьем ряду упала в обморок. Пока Уилт приводил ее в чувство и отводил в медкабинет, класс занимался Криппеном, Хейем и Кристи. Когда Уилт вернулся, девы толковали о кислотных ваннах.
— …и все, что они нашли, это вставные зубы и камни из почек.
— Создается впечатление, что вы весьма осведомлены насчет убийств, — сказал Уилт крупной девице.
— Папа часто играет в бридж с главным констеблем, — объяснила она. — Тот приходит к нам обедать и рассказывает потрясающие истории. И еще он считает, что пора опять начать вешать преступников.
— Меня это не удивляет, — мрачно сказал Уилт. Старшие секретари часто оказывались знакомы с главными констеблями, жаждущими вернуть казнь через повешение. Обычно все их разговоры сводились к маме, папе и лошадям.
— Во всяком случае, повешение безболезненно, — заявила крупная девица. — Сэр Франк говорит, что хорошему палачу хватит двадцати секунд, чтобы привести осужденного из камеры смертников, поставить над люком, накинуть петлю на шею и нажать на рычаг.
— Почему такие привилегии только для мужчин? — с горечью спросил Уилт. Класс посмотрел на него с осуждением.
— Последней женщиной, которую они повесили, была Руфь Эллис, — сказала блондинка с первой парты.
— И вообще, с женщинами по-другому, — заметила крупная девица.
— Почему? — опрометчиво спросил Уилт.
— Нужно больше времени.
— Больше времени?
— Миссис Томсон пришлось привязывать к стулу, — вмешалась блондинка. — Она вела себя постыдно.
— Должен сказать, я нахожу ваши умозаключения несколько своеобразными, — сказал Уилт. — Вне всякого сомнения, постыдно женщине убить своего мужа. Но я не вижу ничего постыдного в том, что она стала сопротивляться, когда пришли, чтобы повести ее на казнь. Я считаю…
— Да не поэтому, — перебила крупная девица, которую невозможно было сбить с раз избранного пути.
— Что не поэтому? — спросил Уилт.
— Надо больше времени. Их заставляют одевать непромокаемые штаны.
Уилт вздрогнул от отвращения.
— Непромокаемые что? — спросил он, не подумав.
— Непромокаемые штаны, — сказала крупная девица.
— Бог ты мой. — вздохнул Уилт.
— Понимаете, когда петля затягивается, у них все внутренности вываливаются, — продолжала крупная девица, ставя последнюю точку. Уилт дико посмотрел на нее и шатаясь вышел из класса.
В коридоре Уилт прислонился к стене и почувствовал, что его тошнит. Эти мерзкие девки могли дать сто очков вперед газовщикам. По крайней мере, парни не вдавались в такие отвратительные анатомические подробности. К тому же все старшие секретари были из так называемых хороших семей. Когда он почувствовал, что в состоянии вернуться в класс, прозвенел звонок. Уилт вошел в комнату и стыдливо собрал книги.
* * *
— Фамилия Уилт о чем-нибудь вам говорит? Генри Уилт? — спросил инспектор.
— Уилт? — переспросил заместитель директора, которому поручили разбираться с полицией, пока сам директор проводил время более продуктивно, стараясь нейтрализовать действие той негативной огласки, которую вызвало это отвратительное дело. — Да, конечно. Он один из наших преподавателей гуманитарных наук. А в чем дело? Что-нибудь…
— Если вы не возражаете, сэр, я хотел бы с ним поговорить. Наедине.
— Но Уилт совершенно безобидный человек, — сказал заместитель директора. — Я уверен, что он ничем не сможет вам помочь.
— Возможно, но тем не менее…
— Уж не хотите ли вы сказать, что Генри Уилт имеет отношение… — заместитель директора замолчал, увидев выражение лица инспектора. Оно было угрожающе безразличным.
— Я бы не хотел в данный момент вдаваться в подробности, — сказал инспектор Флинт, — и не стоит торопиться с выводами.
Заместитель директора взял телефонную трубку.
— Вы хотите, чтобы он спустился вниз к машинам? — спросил он.
Инспектор Флинт отрицательно покачал головой.
