- Прекрасно. Мне нужно попасть вон туда. Какой-то сорванец разбил стекло.
- Гранатой?
- Нет. Нам сообщили, что из рогатки. А потому нужно вмешаться, полицейский тяжело вздохнул. - Собачья служба. Делаем что можем. Вмешиваемся, если есть хоть какой-то смысл. Нужно держать ухо востро. Вы не представляете, джентльмены, как нынче легко влипнуть в неприятность. Мой приятель Бобби хотел как-то шугануть восьмидесятилетнюю старушку, торговавшую у дворца всякой рухлядью. Старушка опиралась на палочку, и бедняга Бобби слишком поздно заметил, что у палочки имеется спусковой крючок... Вот я теперь и забочусь о его семье...
Полицейский тщательно одернул плащ, чтобы не видно было мундира.
- Ну, побегу. Надеюсь, джентльмены, еще увидимся. Сэр, вы не сердитесь за те две сотни? Ну никак я не мог удержаться! До чего приятно вот так, попросту, взять да оштрафовать кого-нибудь!
- Я на вас ничуть не сержусь, - благодушно заверил Исследователь.
Небо - в соответствии с требованием болельщиков - стали затягивать облака, когда наш неутомимый Знаток и его верный слуга добрались до окопов. На пути их миновали неприятные сюрпризы, если не считать небольшого минного поля - впрочем, порядком уже обработанного саперами и большой опасности не представлявшего. Все более убеждаясь, что цели своей они все же достигнут. Знаток хотел предупредить Тома, что по техническим причинам они немного опоздают. Увы, единственная уцелевшая телефонная будка, попавшаяся им на пути, при их приближении пустилась наутек, громко ругаясь и вереща: "Ишь, звонильщики нашлись!"
Первые окопы, перегораживавшие широкую улицу, были неглубокие, и преодолеть их удалось легко. Знаток, всецело поглощенный разговором с Плексигласом - речь шла о некоторых тонкостях жарения эквадорского и парагвайского лука, - не заметил сначала, что судьба подсовывает им очередную каверзу. Лишь ослепительный блеск и бульканье вскипевшего асфальта заставило его перейти от кулинарных проблем к насущнейшим.
Вновь забулькало, забурлило еще громче, и под самым носом Знатока промельнул сверкающий луч боевого лазера. Волей-неволей им с Плексигласом пришлось, пригнувшись, нырнуть в ближайший окоп, где, как выяснилось, нашла уже убежище большая группа людей. Они шептались, и взгляды их были обращены в основном вверх. Проследив за направлением сих взглядов, Знаток увидел на крыше ближайшего офиса черный силуэт - человек восседал верхом на карнизе, держа наперевес лазерную пушку солидного калибра. Пониже висело большое полотнище. Каллиграфически выведенная на нем надпись гласила: "ТЕРРОРИСТОВ - ВОН!".
Знаток заметил, что не все окружающие праздно глазеют по сторонам и шепчутся: кто-то поблизости целился из дробовика, кто-то, высунувшись из окопа, наводил самопал. Но с карниза моментально ударил мощный луч, оставив от воителей лишь выжженные в асфальте дыры и тающие облачка копоти. В воздухе появилась и кинулась прямиком на антитеррористов боевая аэродина, но и она тут же развернулась и припустила назад, немилосердно ругая стрелка. Среди скорчившихся в окопе пробежал уважительный шепоток реакция и меткость оседлавшего карниз не могли не вызвать уважения.
- У него должен быть инфракрасный детектор оружия, может, еще и с терморегулятором! Против такого не попрешь! - бубнил знающий старичок.
Наш Исследователь пригорюнился: обходить кругом неожиданное препятствие пришлось бы довольно долго, а они и так опаздывали. Может быть, попробовать прорваться, крича, что они не террористы, никогда ими не были и становиться не собираются? А если снайпер им не поверит? Знаток решил посоветоваться с. Плексигласом - и с ужасом обнаружил, что верный слуга исчез. Неужели он, родовитый слуга из древней фамилии потомственных слуг, был испепелен снайпером так молниеносно, что не успел поставить об этом в известность своего хозяина?
Знаток грустно оглядывался, ни в ком не найдя сочувствия и внимания. Тем временем антитеррорист успел попотчевать из своей крупнокалиберной пушки еще две аэродины и попытавшийся окружить его с трех сторон отряд скаутов; одним словом, он держался хозяином положения. И тут возле него на крыше появился кто-то еще. В окопе завопили: "Черт побери, еще один! Теперь их там двое!" Это свидетельствовало, что осаждающие знакомы с основами арифметики.
