– Млять, братан, да ты задрал каждую минуту про это напоминать! Все в последней драке прилично огребли! Но никто, кроме тебя, не стонет!
– Я не стонал!
– Может, Овечку попросить встать вместо него, – снова встрял Мухомор.
– Да пошел ты!
– Че сказал?!
– Слышь, молодежь! Заткнитесь уже все, и несите молча! – шикнул на спорщиков Пастух, судя по отдаленности голоса шагавший рядом с Мухомором.
Старику перечить никто не посмел, и перепалку, как отрезало.
Воспользовавшись наступившей тишиной, решил обозначить свое пробуждение:
– Парни, а куда вы меня тащите?
– Очухался наконец! – тут же возликовал Гривень.
– Люсьен, Рихтовщик очнулся! – позвал знахаря Пастух.
– Кладите его, – распорядилась подскочившая сбоку подружка Свина.
Мой гамак опустили, и по впившимся в спину краям шпал я догадался, что мы снова внутри тоннеля.
Непроницаемые края разлетелись в стороны, и в свете факелов я увидел сгрудившийся надо мной отряд.
– Как самочувствие? Сам идти можешь? – засыпала вопросами Люсьен и, не позволив ответить, тут же распорядилась: – Ребята, помогите ему встать.
С двух сторон под локти меня подхватили Гривень со Стаканом и рывком поставили на ноги.
Я покачнулся, но устоял.
– Выпей! – Люсьен сунула фляжку с живцом.
Пока глотал горькое пойло, в оставшемся под ногами вонючем гамаке с отвращением опознал свой побуревший от засохшей крови плащ.
– Нормально! Идти смогу! – отрапортовал даме, возвращая фляжку.
И едва не рухнул на подкосившихся из-за вдруг задрожавших коленей ногах. Спасибо страховавшим парням, Гривень со Стаканом дружно меня подхватили и помогли устоять.
– Прекрасно, тогда не нужно его больше нести, пускай дальше ковыляет сам, – жестко объявила Люсьен и, шагнув ко мне, шепнула на ухо: – А с тобой я позже разберусь!
– Плащ только на него набросьте с капюшоном, – она снова заговорила в полный голос. – А то дыру в башке застудит – потом снова лечи!
Я попытался возражать, не желая возвращаться в вонючую обертку. Но меня никто не слушал. Приятели заставили продеть руки в рукава плаща, застегнули его на все пуговицы и нахлобучили до бровей капюшон.
Млять! С такими исполнительными друзьями врагов не надо!
Зашагав вместе со всеми, я почувствовал себя гораздо лучше. Уж не знаю что тому было виной, то ли нахлобученный плащ, то ли выпитый живец, но колени дрожать перестали, шагал я вполне уверенно и вскоре даже смог убежать от плетущейся в конце отряда пары опекунов.
– Че ты Рихтовщика прессуешь, – случайно подслушанное обращение Свина к идущей рядом подруге, вынудили еще поднажать.
Незаметно пристроившись за парой лидеров, я весь обратился в слух.
– Парень, можно сказать, герой. Наравне с нами впрягся в трудную минуту!
– Свин, меня-то не лечи, – отмахнулась Люсьен. – Если б этот придурок со своей пилой не скакал козлом перед слепунами, Пастух просто раньше начал бы отстрел тварей и перебил бы их гораздо проще и быстрей. В итоге, Рихтовщик сам чуть не сдох и людей толком не защитил!
– Но ведь Рихтовщик не знал про Пастуха.
– Зато он знал о моем строжайшем наказе не ввязываться в драку. Лучше б, как Стакан, к товарищам на выручку пошел. Глядишь, и Гусь бы уцелел.
– Хорошо рассуждать теперь, задним числом. Но в пылу схватки… ты же знаешь, как это бывает… Да и Гуся, честно говоря, не очень-то мне и жаль. Невезучий он какой-то.
– Ты прав, конечно. Просто выбесило уже все… Млять, Свин! До цели нам еще пилить и пилить, а в отряде уже минус два бойца! Надо поскорее выбираться из этих чертовых тоннелей!
– Не кипишуй. Пастух обещал, что мы пройдем их, и я ему верю.
Прекратив прислушиваться, зашел в чат отряда и обнаружил, что аватара Гуся стала такой же черной, как у его кореша.
– Да как так-то? – выдохнул себе под нос, невольно замедляя шаг.
И вскоре вновь оказался подхвачен под руки нагнавшей парой опекунов.
– Парни, а че стало с Гусем? – сразу потребовал объяснений.
– Отмучился бедолага, – покачал головой Гривень.
– А почему Овечка его снова не вытащила?
– Она сама чуть ласты не склеила. Ее Люсьен еле выходила. Короче не могла в этот раз Овечка никого поднимать.
– Но тебя-то смогла.
– Гривня тоже вернула Люсьен, – вмешался Стакан.
