Мы скорбим. И сочувствуем родным и близким покойного.
Редакция Членского Журнала
[email protected]
Присоединяюсь к Вашим соболезнованиям.
Анатолий воистину был (и остается) одним из лучших литераторов Башкортостана, а значит, и России.
С уважением, Эдуард Байков.
[email protected]
так и есть
вчера звонил его матери, сегодня похороны
пропеллеры завыли в унисон.
решили быть. решили пассажиры
долететь. а стюардессы
были некрасивы.
и подносили duty-free.
за деньги. у тавтологии
иная гравитация.
сосед весь в крошках от орешек
наушники напялил. замолчал.
он депутат народного собранья.
вот рифма просится. гоню её.
изверской тягой тянутся событья
полёта молчаливого
(халиф тут не причём).
за аэробусом земля и воздух.
внутри – стихи.
чужие. слава богу.
похороны впереди.
From: Эдуард Байков [mailto: [email protected]]
To: Aleksey Dayen
P. S. АВТОРА-СОСТАВИТЕЛЯ
Всего одна реплика по поводу отказа питерских коллег Алексея Даена взять мои тексты. Но вначале в качестве пояснения к моим словам – отрывок из интервью писателя-букероносца Вадима Месяца (Нью-Йорк):
«Я совершенно не воспринимаю того, что написано «не в языке», большая часть современной литературы, увы, совершенно для меня не существует. Я не эстет, не чистоплюй, это – глубинное отторжение: не глотаю, не идет. <…> Разговорная инверсия фразы (это когда глагол в конце) смущает даже не поспешностью исполнения, а каким-то неприятным сюсюканьем, лубком, соцреализмом. Это моторные моменты, они в природе родного русского языка – именно поэтому я и настаиваю на работе над стилем. Завидую интернет-молодежи – разберутся они, переходный возраст – но меня действительно в первую очередь интересует КАК НАПИСАНО, а потом только ЧТО НАПИСАНО».
Возникает ощущение (не знаю, прав ли я?), что эти люди уже значительно продвинулись в восприятии литературно-текстовой реальности, так что, всем нам до них далеко-далече. Ни один башкортостанский вития и пиит (100 %-ный состав литераторов РБ) не подходит под их позитивное определение, разве что некоторые вещи покойного Яковлева и ныне здравствующего Фролова… Кстати, в таком же ключе мыслит и сам Игорь Фролов – для него (по его признанию) 90 % всей мировой литературы попросту не существует, так как не представляет собой ничего стоящего. Фролов – эстет, а точнее – экстрасуперэстет!..
Но мы, скромные труженики пера и кейборда, продолжаем корпеть над своими занимательными историями, радуя незатейливо-неприхотливый вкус плебея-читателя, имя коему – ЛЕГИОН!
Александр Залесов
«На золотых мостах»
В 2004 году издательство «Китап» выпустило в свет сборник стихов поэта Алексея Кривошеева с весьма смелым названием «Исполнение пустоты».
На мой взгляд, именно такие названия и надо давать поэтическим сборникам: смелые, претенциозные, допускающие множественные толкования.
В книжке карманного формата более 70 стихотворений. Мелкий шрифт не очень удобен для чтения, зато вместителен.
Весь сборник – это городская лирика. Преимущественно уфимская. Автор, перефразируя одно его стихотворение, весь город перелистал своей судьбой, своими стихами.
Хотя сборник и структурирован – «Исполнение пустоты», «На открытой веранде», «Провинция» (части? циклы?), – но такое разделение имеет значение, вероятно, лишь для автора по времени написания или по чему-либо еще, однако читатель явно воспримет всю книгу как некое целое.
Географически стихи привязаны к Уфе, некоторые – к Петербургу, в одном стихотворении упоминается Рига, в другом – берег Волги. Топография некоторых стихотворений весьма конкретна.
Два моста через Белую явно стали для автора золотыми мостами вдохновения. Созерцание железнодорожного моста породило великолепный образ:
Вижу татарское кладбище над каменистым обрывом,
для воздыханий беседку, диких ранетов прибой.
Вон от моста над водой кувыркается эхо на диво
в этой двойной тишине – горней и горькой, земной.
Упомянутое кладбище было бы точнее назвать мусульманским. Беседка, увы, давным-давно сгорела, став воспоминанием. А ведь как смотрелась при въезде в Уфу из окон поезда! Наши предки знали, где поставить беседку, – попасть в нее можно было, только пройдя через кладбище; изумительный вид вниз с кручи и мысли о бренности всего сущего – что еще надо для созерцательного отдохновения?
