– Девочка моя, я сейчас всё расскажу…
– Не надо! Ничего мне не рассказывай! Ты здесь, а остальное неважно.
– Правда? – Даша пристально посмотрела ей в глаза.
– Правда… Давай-ка лучше приготовим что-нибудь поесть – из-за всех этих пиздостраданий у меня разыгрался жуткий аппетит.
– Хорошо, тогда на тебе салатики, на мне – горячее. Идём в кухню.
МНОГОТОЧИЯ…
ВУДУ
Кто-то умный и жестокий взял комочек воска, прядь моих волос и капельку крови или слюны… Слепил куколку… Злыми беспощадными пальцами мнёт моё восковое тело… Пронзает его длинной стальной иглой… И я, настоящий, чувствую, как острие раз за разом пронзает мою восковую плоть… И тогда рушится всё вокруг, а я в слепом ужасе уворачиваюсь от обломков…
Хватит… Я сдаюсь… Хватит …
ГЛАВА 4
_Current music: Sting "La Belle Dame Sans Regrets"_
Татьяна позвонила Пеплу сразу же, как только вышла из здания аэропорта. Простившись с коллегами, она дала шофёру распоряжение загрузить багаж в машину и вынула из сумочки телефон. На несколько секунд задумалась перед тем, как набрать номер… И призналась себе, что ждала этого момента все две недели, пока длилась поездка.
Встречи, переговоры, знакомства, впечатления – эти водовороты кружили её, не отпуская, не давая передышки и отнимая всё свободное время. Ей пришлось выслушать массу комплиментов своему уму и деловой хватке, отклонить два скоропостижных предложения руки и сердца и уяснить, что на неё имеются большие виды. Договор о сотрудничестве успешно подписан, перед Татьяной открылась масса интересных перспектив и новые, гораздо более широкие, пространства для роста.
Но всё это ничего не значило по сравнению с тем, что она испытывала, набирая сейчас номер Пепла…
– Да, я слушаю, – в трубке негромкий хрипловатый голос, которого ей так не хватало всё это время. Чёрт возьми, нельзя, нельзя так залипать на нём… Но по-другому не получается…
– Здравствуй, Лёш. Вот я и вернулась. Ты скучал?
– Есть немного, – голос в трубке странно вялый, спал он, что ли?
– Не пригласишь на чашечку кофе? Могу заехать на полчасика, не дольше – я с дороги грязная и некрасивая, – за внешней беззаботностью она скрывает недоумение.
– Заезжай. Только мне нечем даже тебя угостить.
– Ничего страшного. Я только на кофе. Сейчас буду – ты как раз успеешь почистить зубы.
Приятно прижаться горячей щекой к холодному стеклу. За окном мелькают улицы, от которых уже успела отвыкнуть. Хорошее такое зимнее утро, снег повсюду, много солнца… А у неё – лёгкая растерянность, как у всякого, кто вернулся издалека.
Нетерпение заставляет торопить шофёра. Нетерпение хлопает дверцей и гонит её вверх по ступенькам. Но как-то само собой получается остановиться перед дверью, перевести дыхание, прикрыв глаза… И, нажав кнопку звонка, вздрогнуть от шагов по ту сторону дверей.
Нехорошо, наверное, целоваться прямо в прихожей. Как школьники, ей богу… Мама не одобрила бы, бабушка – тем более. Фи, нехорошо…
Нет, неправда, хорошо, очень хорошо! Хорошо ощущать жжение от его колючей щетины, хорошо прижиматься к его сильному телу, хорошо ерошить его непослушные волосы, хорошо держать в ладонях его лицо. А это пятнышко зубной пасты у него на щеке – что может быть лучше?
Пусть он думает себе, что хочет, но ей хорошо. И наплевать на всё остальное.
Бессвязность первых слов понемногу проходит. Татьяна рассматривает Пепла, приводя в соответствие с тем, кто жил в ней все эти две недели разлуки. Вот этот человек, тот, чьего присутствия она так ждала все эти дни. Вот он, наливает ей кофе, улыбается – как красиво он умеет улыбаться. Он выглядит усталым, грустным и каким-то странно смущённым. Неужели не рад? Нет, не может быть, она же не дура, она ясно чувствует его радость – немного сдержанную, скупую и тщательно скрываемую, но радость – её ни с чем не перепутаешь. Так в чём же дело? Что не так?
Она обводит взглядом комнату – привычный беспорядок, в котором так уютно себя чувствуешь. Книги, афиши, пластинки, кассеты – это его пространство, его дом, куда он приходит вечерами, куда приводит её. Что-то привлекает её внимание, останавливает взгляд. Связка ключей посреди журнального столика, там же – два бокала, пара немытых тарелок, тонкие окурки в пепельнице… Ничего особенного, но сегодня она очень восприимчива к мелочам.
