Положив руки в задние карманы, Дилан стоял перед окном отведенной ему комнаты и смотрел на простиравшиеся перед ним холмы. Они были почти такими же, которые виднелись из окна его детской спальни. Все еще шел дождь и клубился туман. Поблизости не было видно ни одного жилого дома. Это показалось ему неожиданным, но он любил неожиданности. Дом Рокуэллов представлялся ему образцом декоративности и изящества. Начитавшись в журналах статей об Абигайль О'Харли, он ожидал найти здесь кучу служанок и лакеев, а оказалось, что она со всем справлялась сама, а дом ее был просто удобен для жизни.
Он, конечно, знал, что у нее есть дети, но ожидал, что они или находятся на попечении няни, или воспитываются в закрытой школе. У женщины, чьи портреты он видел в своем досье, одетой в белую норковую шубу и сверкающей бриллиантами, не должно быть ни времени, ни желания воспитывать детей. Если это не та самая женщина, то кто же она? Его работа — исследовать жизнь Чака Рокуэлла, но Дилан поймал себя на том, что его больше интересует его вдова.
Она совсем не похожа на вдову, думал он, бросая один из чемоданов на кровать. Скорее на аспирантку на зимних каникулах. Но ведь она все-таки была актрисой. Вероятно, таковой и осталась.
Он откинул крышку чемодана. Вдруг его внимание привлек очень тихий звук, почти шепот. По роду своей репортерской деятельности Дилан достаточно часто оказывался во всевозможных сомнительных местах, поэтому у него выработалась особая реакция. Небрежно вынув несколько рубашек и свитеров, он взглянул в зеркало над кроватью.
Дверь в спальню чуть приоткрылась. Дилан напрягся и ждал, хотя на первый взгляд он просто продолжал распаковываться. В зеркале он увидел две пары глаз. Подойдя к платяному шкафу, услышал нервное дыхание. Когда дверь открылась чуть шире, он увидел маленькие пальчики, обхватившие край.
— Похож на грабителя, — пронизывающим шепотом произнес Бен, едва сдерживая возбуждение. — У него хитрый взгляд.
— Как ты думаешь, у него есть оружие?
— Наверное, целый арсенал. — Довольный до безумия, Бен следил за передвижением Дилана по комнате. — Он подходит к стенному шкафу, — взволнованно прошептал он. — Тише!
Только успел он произнести эти слова, как дверь широко распахнулась. Мальчишки ввалились в комнату.
Распростертый на ковре, Крис смотрел на Дилана, лицо которого, казалось, маячит на расстоянии тысячи миль. Из его нижней губы текла кровь, но глаза были сухими.
— Вы не имеете права забирать мои машинки! — Он готов был в любую минуту позвать на помощь маму.
— О'кей. — Дилан, заинтригованный, опустился на корточки. Их глаза оказались почти на одном уровне. — Но, может быть, когда-нибудь ты мне их покажешь?
Крис метнул взгляд на брата.
— Может быть. Вы грабитель?
— Крис! — Бен, охваченный стыдом, попытался отцепиться от брата и встать. — Он совсем маленький!
— Вовсе нет. Мне уже шесть лет!
— Шесть? — Дилан постарался изобразить удивление. — А тебе?
— А мне восемь. — Бен почувствовал угрызения совести. — Ну, скоро будет. Мама считает, что вы писатель.
— Иногда я тоже так считаю. — Симпатичный мальчонка, и какое подкупающее любопытство в глазах! — Меня зовут Дилан. — Он протянул руку и подождал, пока Бен раздумывал.
— А я Бен. — Он взял руку Дилана и по-мужски пожал ее. — А его зовут Крис.
— Приятно познакомиться. — Дилан протянул руку Крису, и тот с робкой довольной улыбкой пожал ее.
— Мы думали, у вас должна быть чистая машина.
— Иногда она бывает чистой.
— Бен сказал, что она, наверное, делает двести миль в час.
— Может. — Не в силах сопротивляться, он взъерошил волосы мальчика. — Не пробовал.
Крис широко улыбнулся. Ему нравился запах этого человека, так не похожий на мамин.
— Мама сказала, чтобы мы не беспокоили вас.
— Так и сказала? — Дилан поднял мальчонку с пола и встал сам. — Я скажу, когда вы мне надоедите.
Приняв его слова за чистую монету, Крис вскарабкался на постель и начал болтать, пока Дилан распаковывался. Бен держался на заднем плане, говорил мало, только наблюдал.
Не так-то легко завоевать его доверие, подумал Дилан. Хотя он разделял чувства мальчика, ему было жаль обнаружить их в таком маленьком ребенке. Малыш ему очень нравился, он был из тех, кто верит каждому твоему слову и дорого заплатит за то, чтобы это увидеть.
