Порыв де Шофонтена тронул старика.
- Возвращайтесь с моей дочерью и я вас отблагодарю! Эти слова вселили надежду в сердце Рено, кровь заиграла в его жилах. Уже ничто не страшило его и, целуя руку месье де Парделан, он воскликнул:
- Или я умру - или привезу вам вашу дочь!
17.
Предложения и провокации
Через час после этой краткой беседы, де ла Герш и Рено в сопровождении Магнуса, Каркефу и Рудигера отправились в Нюрнберг. Прошло немного времени, и труба возвестила об их прибытии в имперский лагерь.
Герцог Фринланд расположился в самом роскошном замке в пригороде Нюрнберга. Здесь царила та же роскошь, что и в Пражском дворце. Ничто не могло потревожить его. В аппартаментах - пажи, оруженосцы, слуги. Часовые, одетые в красивую цветную форму, дежурили у дверей, многочисленные лакеи суетились повсюду. Двери дворца были гостеприимно открыты. Сотни офицеров, прибывшие со всех уголков Германии, собрались здесь, привлеченные знатностью и богатством герцога Фринланда. Его армия разрасталась, как снежный ком. Повсюду раскинулись его шатры, к нему присоединились солдаты графа де Тилли и Торквато Конти. Провинции, опустошенные набегами, находили для него людей и деньги.
В замке царила атмосфера праздников и развлечений. Здесь был и граф де Паппенхейм, зализывающий раны после поражения. Под его началом оставались валлонские отряды и его славная кавалерия.
В ожидании сражения проводились многочисленные совещания с главнокомандующим армией.
Жан де Верт, со своей стороны, вооружал новые группы авантюристов, благо которых хватало в окрестностях Нюрнберга. Они приходили из Испании, из Венгрии, Польши и Италии. Все предчувствовали, что скоро произойдут великие события. Сердце католической Германии билось в Нюрнберге.
Европа с большим вниманием следила за маневрами двух знаменитых противников, соблюдавших предосторожности перед решающей битвой.
Г-н де ла Герш, въезжая в имперский лагерь, увидел, как какой-то человек беседовал с генералом, рассматривающим карту. Стоило лишь раз взглянуть на него, как сразу можно было узнать в нем Франсуа-Альберта де Левенбурга.
- Итак, - говорил герцог Фринланд, - вы утверждаете, что восемь тысяч человек во главе с королевой движутся для присоединения к Густаву-Адольфу?
- Я покинул шатер короля, когда курьер, посланный королевой, принес эту новость, - отвечал Франсуа-Альберт.
- Они уже, скорей всего, на берегах Балтики?
- Нет, монсеньор. Несколько дней их отделяют от вашего лагеря. Среди них шведы, финны, они решительны и смелы, как никто другой. К тому же - там полки под командованием генерала Банне и герцога Бернарда де Сакс Веймара. Они покинули свои лагеря и присоединились к войску королевы. Надо спешить, пока в лагере врага не создастся решающего превосходства.
- О! Разве я не жду к себе воинов герцога де Шарля, испанцев, чей гарнизон расположился в крепости Рейна, баварских полков выборщика Максимилиана, солдат короля Сигизмунда? Зачем мне спешить? Король силен, но я не менее силен и я уверен, что разобью его одним ударом!
- Пусть Бог вам поможет в этом благородном деле! Весь католический мир, спасенный вами, будет приветствовать эту победу. Франция может вступить в борьбу. Ее войска уже близко от Германии.
- Да, Франция далеко, а Густав-Адольф близко. В случае опасности я тут же дам сражение. А вы, господин де Левенбург, возвращайтесь в окружение короля и не забудьте меня предупредить, если случится что-нибудь важное!
- Все, что я делаю, я делаю хорошо! - кланяясь, ответил Левенбург. И приподняв тяжелую портьеру, разделяющую комнаты, он исчез.
У ворот дворца его ожидал человек.
- Лошади готовы? - спросил герцог.
- Лошади? Два человека прибыли в лагерь! - тихо ответил Якобус. - Это господин де ла Герш и господин де Шофонтен. Я не еду с вами.
Герцог засомневался.
- Послушайте, - продолжал капитан. - У меня есть долг и я должен заплатить его. Однако, я хороший дебитор, сегодня - волчата, завтра - волк!
- Остаемся! - решился Франсуа-Альберт.
Мадам д`Игомер была в Нюрнберге вместе с герцогом Фринландом. Первая узнав о приезде Армана-Луи и Рено от Жана де Верта, она не хотела, чтобы они вели переговоры с герцогом Валленштейном в её отсутствие. Она чувствовала, что борьба, начавшаяся в Сан-Весте и продолженная в Сан-Рупере, Магдебурге и Рабеннесте, вошла в новую фазу.
