Они медленно следовали по местности, ещё недавно занятой имперскими отрядами. Вокруг стояла тишина.
- Разведчик наверняка доложил врагам о том, что у нас нет достаточно сил, чтобы продолжать сопротивление, - предположил Магнус с задумчивым видом.
- Магнус не верит ничему, даже исчезновению врагов, - отвечал Рено, уже мечтающий о прелестях поездки вместе с мадемуазель де Парделан.
- Граф Тилли никогда не отступает, - продолжал старый воин, - если он и отходит, то это волк, подстерегающий овцу.
- И на этот раз овца - это Магдебург, не так ли? - спросил Арман-Луи.
Магнус утвердительно кивнул.
Три или четыре выстрела послышалось вдалеке и несколько пуль просвистели буквально рядом с ними.
- Вот вам и ответ! - прошептал Магнус. - Нужно возвращаться, здесь небезопасно.
Они вернулись в Магдебург и нашли его веселящимся от души. По улицам сновали улыбающиеся люди; повсюду открывались бочки с вином и пивом; прямо на улицах расставляли столы; дети пели и плясали, повсюду были открыты двери. Нигде не чувствовалось былого страха. Уже поговаривали о том, чтобы организовать банкет в главном отеле города. Все жаждали отметить освобождение славного Магдебурга.
- Если вы не убедите Фалькенберга вернуться на кре постные стены, Магдебург пропал, - проговорил Магнус.
Г-н де ла Герш поспешил во дворец губернатора. Он был наполнен огромной толпой. Воздух сотрясали крики. Буржуа, безоружные, поздравляли друг друга; самые молодые танцевали.
Арман-Луи с трудом протиснулся в комнату, где находился шведский командующий. Он нашел его, отвечающим на последние депеши графа Тилли. Бургомистр, стоя за столом, зачитывал их вслух жителям города. Тон его был сдержанным, хотя австрийский генерал настаивал на сдаче Магдебурга.
- Петух уже не поет слишком громко, - заметил один из слушателей.
- Старый плут получил насморк в наших траншеях, - заметил другой.
- Врачи посоветовали ему сменить климат! - прибавил третий. Присутствующие разразились шутками и смехом.
- Граф Тилли ещё узнает, что значит Магдебург! - произнес бургомистр с вызовом.
- А вы, жители Магдебурга, помните ли вы об участи Мострича? - спросил Магнус.
Все повернулись к старому солдату. По ассамблее прокатились возмущенные возгласы.
- Однажды вечером, а это было совсем недавно, Мострич решил, что он спасен, - продолжал Магнус, - враг отступил, устав от бесплодных атак. Но утром город был взят. Если вы не хотите снова оказаться в крови и пожарах, будьте начеку, буржуа!
Тут вошел курьер, принес последние новости. По дороге он встретил валлонские полки Паппенхейма, направляющиеся в Шоенбек.
- За ними следовало большое количество артиллерии, добавил он.
Услышав это сообщение, буржуа зашумели. Некоторые откровенно смеялись над Магнусом.
- Если вы больны, друг мой, не пейте больше, но разрешите нам хоть немного порадоваться жизни! - вскричал бургомистр.
- Плевать на нелюдима, который не хочет, чтобы мы веселились! подхватил ещё один.
- Если вы боитесь за Магдебург, мосье, отправляйтесь в Мострич! продолжил третий.
В то время, как одни продолжали разговор, другие, посетив подвалы дворца, ставили на столы бутылки и кувшины с вином.
- Ну что ж, приятного аппетита, сеньоры, - холодно произнес Магнус, я не хочу присутствовать на банкете по случаю похорон.
Тем временем Арман-Луи беседовал с г-ном Фалькенбергом о том, что он увидел и чего он опасался. Шведский военачальник нахмурил брови и обвел взглядом комнату.
- Я разделяю ваше мнение, но никто не желает меня слушать. Сам принц Кристиан-Гийом, который готов отдать голову на отсечение за наш город, прибыл на праздник. Я чувствовал бы себя счастливым, если бы имел около себя несколько подобных людей. В воздухе витает лихорадка свободы, она коснулась уже наших солдат.
И он указал в окно, где солдаты чокались кружками с вином с почтенными буржуа.
Арман-Луи и Рено вышли из дворца мрачнее тучи. Магнус шел молча.
Улицы, по которым они следовали, казалось, жили в празднике. Музыканты, стоя на возвышении, играли на инструментах и заставляли пускаться в пляс молодежь. Сотни столов, установленных прямо не улице, приглашали всех желающих. Их приглашали выпить и закусить. Играли трубы. Стаканы были полны вина.
