Валентин снова зашипел.
— Боже, у меня болит голова.
Велисарий взял Валентина под руку и повел к шатру. Когда они приближались медленным шагом, Валентин вспомнил кое-что еще.
— О, да. Маврикий был также прав насчет Нарсеса. Он… — Велисарий кивнул. Он уже заметил небольшую фигурку старого евнуха в тени шатра.
Полководец хитро улыбнулся.
— Подозреваю, что к этому времени всем парадом для Дамодары уже командует Нарсес.
Валентин улыбнулся тоже, у него получилась гримаса дружелюбного убийцы.
— Ты можешь поверить, насколько успешной оказалась атака? Знаешь ли — кавалерийская атака на лагерь малва, которую ты, вероятно, приказал устроить, даже хотя я никогда о ней не слышал, а все время находился рядом с тобой.
Велисарий сам улыбнулся.
— Это был прекрасный удар. Такой ослепительный, что ослепил даже мою память.
«И мою тоже, — вставил Эйд и сказал твердо: — Но я уверен: ты должен был приказать ее. И я абсолютно уверен, что атака оказалась потрясающе успешной».
— Убиты все главные шпионы Дамодары, — прошептал Валентин. Они находились возле шатра. — Злобные римляне перерезали им глотки. Очень аккуратно.
Теперь они заходили в шатер. Валентин отошел в сторону, и Велисарий широким шагом направился к низкому столику в центре.
Дамодара и Шанга приветственно кивнули. Дамодара улыбался, Шанга сидел напряженно и торжественно. Нарсес устроился далеко от стола и смотрел гневно. Но он тоже кивнул.
Грациозно, с приобретенной после практики в Индии легкостью Велисарий сел в позу лотоса на одной из подушек.
Он не видел оснований терять время на бессмысленную дипломатическую болтовню.
— Какова цель этих переговоров? — спросил он. Предложение, несмотря на всю резкость слов, было не столько требованием ответа, сколько простым вопросом. Он интересовался. — Не вижу, чтобы у нас имелись для обсуждения военные вопросы. — Он кивнул на Валентина. — Если только вы не изменили решение насчет его выкупа.
Дамодара рассмеялся. Велисарий продолжал.
— Так какова цель разговоров? Вы пытаетесь пробраться в Месопотамию, я пытаюсь вас остановить. Если быть точнее, то замедлить ваше продвижение. Вам удалось почти выгнать меня из Загроса — теперь мы не так уж далеко от заливных лугов, — но я удерживал вас много месяцев. Это дало время императору Хусрау, и моему военачальнику Агафию, чтобы собрать римские силы в Месопотамии.
Велисарий пожал плечами.
— Я намереваюсь продолжать делать то же самое, вы намереваетесь продолжать делать свое дело. Раньше или позже — вероятно раньше — я откажусь от усилий и отступлю в Пероз-Шапур. Может быть, Ктесифон. Может, еще куда-то. Тогда мы встретимся на открытом поле. Я представляю, что вы с нетерпением этого ждете. Но вы не получите удовольствия и не насладитесь процессом, когда пробьет час битвы. Это я могу вам обещать.
Дамодара покачал головой, продолжая улыбаться.
— Я просил этих переговоров не для обсуждения военных вопросов.
Все еще улыбаясь, на самом деле очень весело, он продолжил:
— И я ни на минуту не сомневаюсь, что ты обеспечишь нам такую же трудную жизнь на равнине, как ты делал в горах.
Шанга фыркнул, как фыркает человек, который слышит объявление другого о том, что солнце встает на востоке.
— Я настаивал на этих переговорах, Велисарий, просто потому, что хотел с тобой встретиться. Наконец после всех этих месяцев. И также…
Господин из малва колебался.
— А также потому, что я подумал: мы можем обсудить будущее. Далекое будущее, я имею в виду, а не следующее непосредственно за настоящим.
«Прямое попадание. Разве я не гений, Эйд?»
«Настоящий гений, определенно, — тут же пришел ответ. — Но я все равно не понимаю, как ты догадался».
Велисарий склонился вперед, готовясь обсуждать будущее.
«Потому что господин Дамодара — человек. Самый лучший человек среди малва, поскольку он — единственный, кто не мечтает стать богом. Да, он следует за богами малва. Но, думаю, он начинает задумываться, как его глиняные ступни выдержат этот марш».
— Господин Дамодара, — начал Велисарий.
Полководец протянул руку и начал расстегивать тунику. Под материей, в кожаном мешочке лежало и ждало будущее. Как тигр, спрятавшийся в засаде.
