— М-да, — задумчиво пробормотал Глан, не обращаясь ни к кому из присутствующих, — кто бы сомневался, что эта коварная гадюка сумеет запудрить мозги кому угодно. — Затем презрительно посмотрел в глаза Драви. — И ты поверил какой-то записи, что твой брат Охотник ни с того, ни с сего подвинулся рассудком и убил тех, кого должен был охранять пуще собственной жизни? — На что Леопард лишь потупил глаза и пожал плечами, мол, я тут не при чем. — А не рассказал ли вам мэтр Захри, каким образом меня подписали на выполнение того самого злополучного контракта?.. — продолжал на удивление спокойным голосом юноша. — Конечно же, не рассказал. В таком случае порасспросите наших братьев: Вьюна, Берендея и Ветерка о том, как их обвинили в изнасиловании проститутки, о том, как маги договорились с капитанами-командорами, и те пальцем не пошевелили, чтобы вытащить невиновных из тюряги. — Глан понимал, что его хоть и боятся, но не особенно верят его словам. Впрочем, он и не надеялся никого убедить, просто юноше невыносимо захотелось излить душу, неважно кому, хотя бы своим несостоявшимся убийцам. — В обмен на их свободу меня вынудили подписать контракт, согласно которому я должен был в сопровождении двух магов отправиться на Данис, проникнуть в крипту Древних и забрать оттуда все, что там обнаружится. Мне и моему другу Шуршаку удалось это сделать. Без какой-либо похвальбы скажу, что дельце было весьма и весьма трудное… однако все это лирика, сермяжная правда заключается в том, что в благодарность за услугу Магистр ордена Огненной Чаши лично приказал магам прикончить меня, поскольку мое появление на Рагуне не было выгодно очень и очень многим весьма влиятельным лицам. И в первую очередь нашим отцам капитанам-командорам. Зная мой характер, эти твари не сомневались в том, что я проведу собственное расследование, и в этом случае правда об их сговоре с чашечниками выплывет наружу. К тому же гномы клана Рунгвальд, коим я оказал неоценимую услугу, отчего-то также на меня окрысились и возжаждали моей крови. Не знаю, кто кому и сколько оттопырил за то, чтобы член Вольного Братства Глан эр-Энкин навсегда остался на Данисе, но непременно узнаю. Бедные Гальций и Кельин! По большому счету мне их жалко, но не моя вина, что парни стали разменными пешками в нечистой игре наших боссов. Я всего лишь защищал свою жизнь и если бы умерли не они… короче, вы сами все понимаете. Чтобы до меня не добрались маги, мне пришлось совершить святотатство — разрушить "каменный цветок". Тогда мне казалось, что от меня отстанут, но не тут-то было… Меня нашли по проклятому контейнеру. Жаль, что мне не пришло в голову от него избавиться. Ваш Магистр не погнушался обратиться за помощью к работорговцам. В результате погибли люди… много людей, среди погибших были моя женщина, наш не родившийся ребенок, а также мой самый близкий верный и надежный друг. Вот тогда я рассердился по-настоящему. Вырезать сотню нетрезвых мужчин — не велика заслуга для Охотника и славы мне не прибавит, но вы представить себе не можете, с каким наслаждением я резал им глотки. Впрочем, мне хватило выдержки не прикончить сразу же шестерых магов и капитана. Командира я подверг мучительной пытке, магов, как людей подневольных, просто пришпилил гвоздями к палубным надстройкам. Затем сжег вместе с кораблем. Чародеи с кляпами во рту даже не смогли послать в мой адрес предсмертное проклятие, зато капитан верещал как раненый боров.
— Чудовище… — еле слышно одними губами пробормотал побледневший как мел грандмаг.
— Я чудовище?! И ты, Йоринк Аратх, называешь чудовищем меня?! Да будет тебе известно, чистоплюй рафинированный, что перед тем, как сжечь ту посудину, я освободил из её трюмов около четырех сотен человек, обреченных на жалкую рабскую долю. Да, твои коллеги приняли медленную и мучительную смерть, но они умерли намного быстрее, чем мрут несчастные рабы от бескормицы и непосильного труда. Так кто же из нас чудовище: я или твои братья-маги, помогавшие охотникам отлавливать людей? Впрочем, можешь не отвечать, будь ты тогда на их месте, или кто-то из присутствующих здесь чародеев, вы бы с радостью поучаствовали в той кошмарной забаве.
