Что подумала инструктор, мы вряд ли когда-нибудь узнаем, однако ехидная ухмылочка на её красивом личике не предвещала новичку ничего хорошего.
Стоявшие поодаль гладиаторы отнеслись к происшедшему неоднозначно. Кто-то зло ухмыльнулся, мол, погоди паря, отольется тебе горючими слезами твоя борзость. Другие жалели новичка, не знавшего, по всей видимости, о наличие у фурии злобного мстительного характера.
После столь неординарного знакомства, Сигэл вернула меч Фарруку и легким кивком головы указала на ровную шеренгу стоящих перед ней парней.
— Курсант Беранье, встать в строй! — И, дождавшись, когда тот займет указанное место, продолжила: — Если вам когда-то и объясняли, с какой стороны держать заостренные железяки, по вам этого не скажешь. — В ответ на издевательские смешки некоторых курсантов, тут же добавила: — А вы-то, чему веселитесь, мясо? Только что ни один из вас не смог выполнить правильно комплекс базовых ударов. — Затем вновь перевела взгляд своих бесстыжих и удивительно красивых глаз на вновь прибывшего. — Пожалуйста, господин боевой маг, снизойдите до сирых и просветите нас насчет базовых ударов в фехтовании, а заодно продемонстрируйте их.
— В фехтовальном искусстве существует четыре базовых вида ударов: засечные, подплужный отножной, горизонтальные, и вертикальные. Засечные удары производятся следующим образом…
К концу дня Фаррук был выжат как лимон. Сигэл эр-Куингилэ оказалась воистину рачительной хозяйкой. Ни мгновения времени у нее не пропали даром. Даже отправлять естественные надобности её курсанты умудрялись едва ли не на бегу. Когда набегавшись, напрыгавшись и намахавшись тяжеленными железяками он, наконец, ввалился в свои персональные апартаменты, сил хватило лишь принять освежающий душ, наспех проглотить принесенный дежурным курсантом ужин, и рухнуть на кровать, чтобы провалиться в бездонную темную яму.
Через неделю неимоверной беготни, изнуряющих поднятий тяжестей, упражнений на растяжку мышц и сухожилий и, разумеется, интенсивного махания остро заточенными предметами различной длины Фаррук почувствовал себя немного лучше. Молодой здоровый организм начал привыкать к физическим нагрузкам.
Эльфийка хоть и особенно не придиралась к нему, однако время от времени позволяла себе отпустить в его адрес какую-нибудь смачную шуточку, в основном касательно его физической формы. Впрочем, остальному "мясу" также доставалось по полной.
Как выяснилось, статус раба был лишь у Фаррука, других подневольных среди курсантов не было. Каждый кандидат в гладиаторы приходил сюда добровольно. Мало того, не всякого брали, а из тех, кого все-таки зачисляли, каждого десятого отсеивали на стадии "мясо", то есть на первом году обучения.
По иронии судьбы только рабу были отведены отдельные апартаменты для отдыха и сна, все прочие курсанты жили в общей казарме. Лишь после первой победы на арене в реальной схватке боец получал звание "гладиатор". Ему разрешалось поселиться в городе, жениться и жить своим домом. Однако каждое утро, за исключением тех дней, когда проводились официальные выступления, он был обязан являться на тренировку.
Стоит еще раз подчеркнуть, но при очевидной смертельной опасности данного ремесла, от желающих стать гладиаторами не было отбою. Культ силы и отваги испокон веку культивировался в Западном Заполье, а где проявить удаль молодецкую, если войны редки, но героем стать уж очень хочется?
Кто-то шел в рейнджеры, чтобы охранять юго-западные рубежи Союза от непрекращающихся орочьих набегов или самому ходить на сопредельную территорию и грабить становища темных. Они хоть и дикие, но золотишко и камушки ценят, а этого добра в юго-западных отрогах Черных гор видимо-невидимо.
Кто-то подавался в Вольное Братство Охотников.
Но самые удачливые становились гладиаторами, ибо только бойцам арены обеспечена искренняя народная любовь и внимание со стороны самых красивых женщин, даже в том случае, если ты страшнее клыкастого орка. Короче говоря, гладиатор в Западном Заполье — профессия весьма и весьма уважаемая и почитаемая.
К концу второй недели занятий Фаррук наконец научился худо-бедно махать мечом, точнее, держать его в руках. Сам-то он до этого считал, что фехтует вполне прилично. Однако вредная эльфийка на первом же занятии принародно доказала, насколько глубоко он заблуждается. Гибкая как хворостина, и ловкая как кошка несколько раз с легкостью выбила из его руки меч да с такой изуверской жестокостью, что на какое-то время у него сводило руку от невыносимой боли.
