– Труп!
Денисова бросило в жар. Неужто не зря Катерина рыдала?
– Николай?
– Какой Николай? – удивился тракторист. – Волк! Вон, в ковше лежит.
От сердца отлегло, Денисов выдохнул. Понятно, почему псы ополоумели. Непонятно, зачем Петька в село волка приволок.
– Ну? – требовательно выкрикнул участковый.
– Странный труп, Федор Кузьмич!
– Ты давай, что ли, приземляйся! В кабинете жду.
– И не посмотрите?
– Посмотрю, когда эти выдохнутся. А пока ты мне на словах опишешь. Пробирайся, тут же оглохнуть можно!
Петр вошел через пару минут, скромно замер у двери, вертя в руках кроличий треух.
– Там это, – мотнул лохматой головой в сторону улицы, – народ собирается.
– А что ж ты хотел? Такое представление устроил! Проходи, присаживайся.
– Да я лучше тут! – испуганно глянув на табурет, отказался молодой тракторист.
– Ну, тогда давай по существу.
– По существу – вот: осуществляя плановую уборку снега…
Денисов замахал руками, поморщился.
– Своими словами! Ты же не доклад на пленуме читаешь!
– Короче, где-то в девять тридцать я поднялся на Подкатную горку, а там – труп. Прям посередь дороги!
– Да ну? Прям посередь? И что?
– Я остановился, осмотрелся – крови нет! Думаю, ну, может, он от старости помер или на морозе околел. У меня знакомый в районе, он чучела делает. Думаю, отвезу ему. А что? Раз крови нет – значит не подстрелили. Раз не подстрелили – значит шкура цела.
– И что? Цела шкура?
– Какое там! – возбужденно замахал треухом Красилов. – Горло вдрызг разодрано!
– Вдрызг? А крови нет?
– Так вот и я о том же! Ни вокруг, ни под ним! А самое странное, – Петька понизил голос, – что рана светлая!
Денисов встал из-за стола, прошелся по кабинету, сцепив руки за спиной. Ему не надо было объяснять, что значит светлая рана при отсутствии крови – сотню раз видел, как свиней режут.
– Следы?
Петька отрицательно помотал головой:
– Под утро снежок, конечно, прошел, но не такой сильный, чтобы все завалить. Волчьи следы есть, да поди разбери – его или другой зверюги?
– Стало быть, убили его в другом месте, – раздумчиво проговорил участковый, – выпустили всю кровь, а потом вывезли и подбросили на Подкатную горку. Так?
Красилов отчаянно замотал головой.
– Ну?
– Вот смотрите: например, я убил волка. – Петька рубанул треухом воздух. – Как я его убил? Зубами горло перегрыз, что ли? Ну, пусть зубами. Это же браконьерство получается? Ведь если самозащита – то чего бы скрывать? Хорошо, теперь мне надо отвести от себя подозрение, избавиться от трупа. Я гружу волка в машину – в багажник, если она легковая, или в кузов, если грузовик. Вряд ли на сиденье рядом с собой положу, неприятно это, так? Теперь приехал я на место, выхожу из машины, открываю кузов или багажник, так?
Денисов заулыбался, поняв, к чему клонит тракторист.
– Не так, Петька, не так. Если бы ты вышел из машины – оставил бы следы. А следов нет, верно? Молодец! Тебе точно нужно в школу милиции поступать, хороший следователь может из тебя получиться. Только ошибку ты все же допустил: зачем забрал волка с места? Первое заглавное правило – ничего не трогать до приезда криминалиста.
– Ага, конечно! – обиделся Красилов. – А поехал бы кто да увидел? Это я такой сознательный, вам улику привез, другой бы мог, не задумавшись, домой забрать и друзьям как трофей демонстрировать!
– Тоже верно, – кивнул участковый. – Хвалю за сознательность! Ну, угомонились они там?
Собаки действительно притихли. Устав брехать да наскакивать на ковш, попадали в снег. Дышали тяжело, подрагивали настороженно, но по родным дворам разбредаться не спешили. На смену им пришли люди – человек пятнадцать односельчан, включая председателя, столпилось возле трактора. Денисов открыл сейф, достал казенный фотоаппарат в кожаном футляре и планшет с блокнотом.
– Пойдем, Петька, займемся описанием…
– А я, знаете, Федор Кузьмич… – Красилов смущенно потер нос. – Ну, когда собаки в селе взбеленились, знаете, что подумал?
– Ну?
– Что это оборотень! Глупость, правда?
Денисов внимательно на него посмотрел.
– Конечно, глупость. Оборотень после смерти обратно в человека превратился бы.
* * *
Разумеется, волк оказался обычным волком. А вот рана его – далеко не обычной. Горло было не перерезано, не проткнуто, а именно разорвано, но кто из обитателей здешних лесов мог оставить такую рану – не сказал бы даже самый бывалый охотник.
